|
Некоторые утверждают, что, когда случается неприятность такого рода, естественной реакцией является не хихиканье, а какое-нибудь «твою мать» или хотя бы «чёрт побери», а моя мгновенная готовность взглянуть на ситуацию со стороны и развеселиться говорит то ли об отсроченных реакциях, то ли ещё о чём — не помню. У них спросите. Я-то всегда сначала вижу любой фэйл несколько сверху, потом называю, а уж потом чувствую. И вот я увидела себя большой улыбающейся собакой и преисполнилась такой гордости, что сразу позвонила Глории: — Глория, Глория, дворник добыл из-под снега лёд, я упала на четвереньки в этих своих мехах и улыбалась ему как большая собака! Я — большая собака! Я очень большая собака! Как ты думаешь, какая? — Даже не знаю… — Не кавказская овчарка — точно, у меня ушки не купированы. А какие ещё есть из больших? — Послушай, — осторожно ответила Глория, — может, ты кошечка? — Нет, нет, ты не понимаешь, я всегда была маленькая, и всё у меня маленькое, а вот собака я большая! — Но ты будешь очень большой кошкой. И очень грозной. — Настолько больших не бывает. Почему не собакой? — Ну, маленьким тигром? — Я. Не хочу. Быть. Маленьким. Хочу. Быть. Большой. Она продержалась от железной дороги почти до самого метро, но в конце концов сдалась: — Извини. Но я вынуждена это сказать: у кавказцев минимум шестьдесят два сантиметра в холке — у сук. У восточно-европейских вообще до семидесяти двух. Они намного больше, чем ты. Ты не очень большая собака. Извини. — А у меня сколько? — Меньше. Гораздо меньше. Это было так ужасно, что сразу заболели отбитые коленки. Но тут на меня легла гранитная сень «Щуки», связь прервалась, а потом я нырнула под землю. День оказался длинным, но вечером, вернувшись домой, я бросилась искать сантиметр, который был потерян с тех пор, как перестала следить за фигурой. (А чего за ней следить? Сначала я резко поправилась, и всё было понятно на глазок, теперь резко похудела, и с этим тоже всё ясно.) Но сейчас я нашла его, второй раз за сутки резко пала на четвереньки (хотя если со вчера считать, то третий) и измерила высоту себя в холке. После чего, ликуя, отправила эсэмэс Глории: «58». Она, оказывается, тоже весь день беспокоилась, искала в сети хоть какую-нибудь подходящую большую собаку — большую, но маленькую. Теперь страшно обрадовалась: — Вау, я тебя недооценила! Да ты больше хаски! Бладхаунд! Ретривер! Ганноверская гончая, наконец. Я была счастлива. Теперь, всякий раз, когда Глория хочет оказать мне моральную поддержку, она говорит: «Ты талантливая, красивая и крупная! Как я могла усомниться?!» — 85 —
|