|
Но продавщица всё испортила, уточнив: — В клеточку? В промежутке, чтобы не забыть про блокнот, мы ходили смотреть на Кремль, но к нему не пускали, и мы зашли в ГУМ. На третьем этаже в одной из секций я наблюдала конфликт манекенов. Сцена была ужасная: женский беременный манекен с полотенцем на голове стоял, выпятив восьмимесячный живот, и явно бросал гневные упрёки мужскому манекену в халате, а тот уже изготовился, подняв кулаки (в одном зажата газета, но всякому ясно — сейчас ударит). За юбкой брюхатой мамки прятались двое детей, и я от души надеялась, что мне всё это показалось, но некто в сером подтвердил. На горбатом мостике у меня закружилась голова, мы поскорее спустились, и я повлекла некто на скамейку: — Меня тошнит. Давай блевать под берёзками! — Мне НЕ померещились два пластиковых дерева на первом этаже. — Нет, где-то здесь бьёт фонтан Кензо, я согласен только туда. Я испугалась, что нас выведут, и выскочила на улицу, но оказалось, что голова кружилась не напрасно, наш пряничный домик повернули вокруг оси, и теперь, если встать лицом к Кремлю, ГУМ очутился по правую руку, а не по левую, как прежде. Мы дважды повернули и опять заглянули в какой-то крошечный магазин, но там всё продолжилось. — Вы стукнули манекен! — укоряла продавщица мужчину в усах. (Я подумала — того, в халате, защищая тётку в полотенце, я бы и сама его охотно стукнула.) — Я искал администратора! Дайте жалобную книгу! Ко мне в примерочную ворвалась девушка и схватила меня за штаны! — Она не врывалась, а всего лишь просунула руку с номерком за занавеску. — Нет, она сделала вот так. — Я не стала смотреть, как она сделала, и сбежала, благо улицы перестали вертеться, правда, они заполнились военной техникой с большими колёсами, но мы уже уходили, уходили. Остановились только у дверей «Хлоэ», чтобы полюбоваться на бронзовую лошадь, перерезанную стеклом вдоль. — Как это они её, ироды? — Поездом. Пошли. И мы пошли, но я вынуждена это признать: город этот был бы совсем страшен, если бы у меня не было плана. Я, конечно, признаю, что уровень тревожности у меня несколько повышен. Но сегодня по моему столу пробегала сколопендра (ладно, какая-то другая четырёхсантиметровая многоножка), во дворе лежал мёртвый киргиз (ну или узбек), а когда я разговаривала около метро с одной женщиной, ко мне в карман залез голубь. To есть я стою, руки в брюки, а он такой подлетает и лапками настойчиво цепляется то ли за карман, то ли за рукав и крыльями меня лупит. Я говорю, ты обнаглел, иди отседова. Он через несколько секунд улетел, но теперь я думаю: мне уже начинать беспокоиться или дождаться пылающих букв на стенах? — 68 —
|