Баллада о Сандре Эс

Врачу не нравилось мое состояние: похоже было, что я приняла важное решение в полном одиночестве.

Наконец я призналась, что у меня больше нет сил говорить, и попросила назначить время операции, а с остальным я как-нибудь разберусь. Врач взглянула на меня поверх очков.

— Ты очень бледная. Питаешься хорошо, спишь по ночам?

— Это я только сейчас бледная, потому что… — тут мне пришлось вскочить и побежать в туалет, а то меня стошнило бы прямо на чистый пол.

Когда я вернулась, врач протянула мне листок: следующий вторник, ровно через неделю. Мне сразу стало немного легче, как будто я справилась с каким-то испытанием.

— А мама твоя об этом знает? — осторожно спросила врач.

Я помотала головой.

— Я все же считаю, что тебе надо поговорить с психологом, Сандра.

— Не хочу, — простонала я. — Терпеть не могу психологов.

— Почему?

— Знаю я их! От них одна путаница в голове. Не разберешь, где твои мысли, а где психология.

Врач вздохнула, сняла очки и посмотрела на меня. Я запаниковала: если я сейчас отсюда не выберусь, то скоро меня опять стошнит.

— Обо мне есть кому позаботиться, честно, — сказала я, пряча глаза.

— Это твой друг?

Я кивнула и даже улыбнулась, хотя меня ужасно мутило. Врач вздохнула, встала и протянула мне руку.

— До свидания, Сандра. Через неделю принимать буду не я. Надеюсь, у тебя все будет хорошо!

Я вышла из кабинета, чтобы она не успела ничего добавить.

По дороге на работу я купила в почтовом киоске марку и попросила разрешения позвонить. Заплатив две кроны, я набрала номер справочной и выяснила, что в Арвидсъяре и вправду расположен егерский полк. Хорошо, а то я уже стала думать, что он все сочинил, чтобы избавиться от меня. Написав адрес полка на конверте, я опустила его в ближайший почтовый ящик, и сразу стало лучше, как будто мне удалось отвоевать часть чего-то утраченного.

53. Блестящая гладь

Солнце застало меня врасплох: я думала, что ноябрь — месяц тумана и слякоти. Яркий предвечерний свет, струившийся в большие окна дома престарелых и отражавшийся от полированного пола, слепил так, что пришлось прикрыть глаза ладонью. Я как будто стояла посреди большого катка.

Юдит лежала в своей комнате и ждала, когда я сообщу, что мне удалось найти Бенгта Мортенсона. Но я пребывала в неуверенности. Бенгт не хотел встречаться с Юдит, и я не могла его заставить. Может быть, обоим лучше жить воспоминаниями. Они наверняка яркие и прекрасные — а после встречи вдруг поблекнут? Помолвка на острове, танцы под звуки оркестра Сеймура Эстерваля в ночном магазине — вдруг все это исчезнет, когда двое восьмидесятилетних стариков предстанут друг перед другом? Поэтому мне и не хотелось говорить о Бенгте. К тому же, он знал, где искать Юдит. Больше я ничего не могла сделать.