|
– Это нарушение ритуала, – посетовал доктор Чэттерджи. – Мужчин следует укладывать на костер лицом вниз, а женщин – лицом вверх. Таковы правила. – А мужчин всегда заворачивают в белую ткань? – спросил я. – Да, такова традиция. В красную ткань заворачивают женщин. Значит, сегодня утром я ошибся. В том доме, где проходили веселые похороны, прощались с мужчиной, а не с женщиной, как мне сначала показалось. Присмотревшись к людям, собравшимся на площадке, я узнал тех, кого видел недавно. Поискал взглядом юного акробата, но его не было среди присутствующих. Разгоревшееся пламя костра вскоре заставило нас отступить подальше. В небо поднялись клубы дыма, сквозь марево очертания предметов расплывались, казались призрачными. По шипению и треску костра я понял, что огонь пожирает живот и внутренности трупа. Стоявший запах трудно было назвать неприятным. Так обычно пахнет барбекю, которое готовят на свежем воздухе. Рядом находилось место для кремаций, называвшееся Джаласаи, что означает «спящий на водах». Я бросил взгляд на площадку, на которой тоже находились люди. Их движения были размеренными и даже апатичными. Сопровождавшие покойного родственники сидели или стояли у носилок, ожидая своей очереди и наблюдая за тем, как служители из касты неприкасаемых делают свою работу. На лицах людей не было ни скорби, ни грусти – лишь безразличие и скука. Они с нетерпением ждали, когда же все закончится. У меня было такое чувство, как будто я уже все это однажды видел. Доктор Чэттерджи тем временем, не умолкая ни на минуту, рассказывал о местных ритуалах и служителях, принимавших в них участие. «Гатиас» присматривали за одеждой и вещами купальщиков, священнослужители «панда» наносили «тилака» – темно-красные ритуальные пятна на лбы паломников. У площадок, где проходила кремация, теснились также цирюльники, духовидцы и лодочники, поскольку их услуги тоже пользовались спросом. И, конечно же, ни один ритуал не обходился без устроителей похорон, священнослужителей и так называемых «дом» – неприкасаемых, дежуривших у костров. «Дом» продают древесину, собирают пошлину, налагаемую на каждый труп, и поддерживают священный огонь, от которого зажигают все погребальные костры. Все эти служители и подсобные рабочие, так сказать, кормятся с мертвецов, зарабатывают себе на пропитание, обслуживая похоронный обряд. – Представьте себе промышленную систему производства, – задумчиво промолвил я, обращаясь к доктору Чэттерджи, – огромный, эффективный сборочный конвейер, управляемый на основе современных научных методов и производящий только одно – смерть. Как бы вы назвали такую систему? — 176 —
|