|
— Я с пяти утра ходил за опятами в дальние леса. Ты их засолила? — Нет, — говорит Таня. — А малиновое варенье на зиму сварила? — Нет, — говорит Таня. — А яблочное повидло ты сделала? — Нет, — говорит Таня. — А помидоры и огурцы в банки закрутила? — Нет, — говорит Таня. — А грушевый компот, который любит Петя, ты приготовила? — Нет, — говорит Таня. А лес черный, хоть бы один золотой лист кружился, но для этого нужно небо, а неба в этом лесу тоже нет. — А где наш сын Петя? — В цирке, — отвечает Таня. — А ты почему не в цирке? — Потому что я на работе, — отвечает Таня. — Не поэтому. Потому что тебе не до сына, верно? — Не знаю, — отвечает Таня. Денисов хмурится и приближает к Тане свое лицо: — А куда ты сейчас пойдешь? Дальше в лес? — К Косте, — отвечает Таня. — Думаешь, он тебя утешит? Нашла утешителя! Денисов разрастается, заслоняет собой осины, надвигается на Таню, дышать становится трудно, и в левой руке отдается боль, Таня ищет во сне более удобную позу, но слева все равно болит, она тихо стонет, вбегает Верочка, качает головой, убегает обратно, снова вбегает, укрывает Таню своим теплым мохнатым пальто, подкладывает под голову берет, выключает настольную лампу... Но Денисов по-прежнему сдавливает Тане левую руку, ноздри его раздуваются, и лицо страшно. — Ты что, бездомная? — кричит Денисов и больно сжимает ей руки. — Наверное, — отвечает Таня. — Ах, бездомная! — кричит Денисов. — Отпусти меня! — просит Таня. — Насовсем? — Наверное, — отвечает Таня. — Совсем с ума сошла, — Денисов больно колет ее бородой. — Не трогай меня, — просит его Таня, — мне больно. — А ты от мужа претерпи. — Трогай эту, — Таня не сразу решается выговорить, — Нонну. — Дура! — облегченно вздыхает Денисов. — Дура, — соглашается Таня и замечает, что они вышли на край леса и по самому краю, по обыкновению ссутулившись, шагает Костя, он видит Денисова, пугается и начинает убегать, а догнать Костю нельзя, потому что по краю леса посажен горох, и горох цепляется за ноги, не пуская. — Подеритесь! — просит Таня мужа, указывая на Костю. — Но я же для тебя не человек, — отвечает он дурашливо, — ты меня не замечаешь, я же для тебя стеклянный! — и Денисов страшно хохочет. — Подеритесь! — просит Таня со слезами. Сердце ее обрывается от страха, что Денисов откажется, Цветков исчезнет и все начнется сначала, а у Тани так болит рука, что начинать сначала она не может. — 162 —
|