|
Таня в ответ промолчала, повертела кольцо с изумрудом, подарок Кости, подарил при Денисове в день ее 35-летия: «Непременно носи не снимая, мама говорила, оно приносит счастье»; муж спросил потом: «Как мне прикажешь в таких случаях себя вести? Что мне делать с твоим волшебником изумрудного города? Морду ему набить, что ли?..» Кольцо слишком свободно болталось на пальце, легко можно потерять. И вдруг Вера Владимировна виновато посмотрела на Таню, и лицо ее снова сморщилось. — Вы мне не верите, да, Таня? Я все время внушаю вам что-то не то? Не верьте, не верьте мне, вы правы! — и она вдруг зарыдала беззвучно, затрясла головой, и челка упала ей на глаза. Таня вскочила, обняла, погладила Верочку по вздрагивающим плечам: — Я верю вам, слышите, Вера Владимировна? — Таня затрясла ее за плечи. — Перестаньте! — Нет, нет, нет! — Верочка отстранялась от Тани. — Не верьте мне! — Верочка сжала руки в кулачки. — О боже! Зачем я это делаю? Зачем? Это грешно! — и она снова беззвучно зарыдала. — Зачем я вас обманываю? Я себя обманываю, хитрая старуха, жалкое существо, жалуюсь вам, а тем временем сама себя стараюсь обмануть. — Выпейте воды, вот стакан, возьмите. Вера Владимировна послушно взяла стакан, но пить не смогла, руки дрожали, вода расплескивалась ей на серенькое, тоже с серенькой отделкой платье, она оттолкнула стакан, и вода пролилась на ее стол, медленно подбираясь к бумагам, но Верочка не обратила на этот вопиющий факт никакого внимания. — Нет-нет-нет, я вам правду скажу! Я не истеричка, не нужна мне вода, я все выдумываю, я выдумала себе жизнь, Таня. Вам кажется, я верю в «Ботсад»? Что он самое главное? Я очень стараюсь поверить, но у меня не всегда получается. Ночью я не верю. И вечером, когда возвращаюсь одна. В пустой дом. «Ботсад» и вы все, — ради бога, не обижайтесь на меня, — кажетесь мне призраками, которые съедают мою жизнь. И я боюсь, и все внушаю, внушаю себе, что вы все не призраки, и что наука важное дело, и я ей посильно служу. Я и вам пыталась это внушить — идею служения! Зачем? Все это ложь — жизнь без близких лишена смысла! — проговорила она, вздрагивая спиной. — Одна Фалалеева меня поняла, — в лице Веры Владимировны промелькнуло враждебное выражение, — это ее любимая фраза, узнаете? «Вы всё выдумываете!» Да, я все выдумываю, а ей какое дело? Хочет сделать мне больно! — Ну что вы, Вера Владимировна, Наталья болтает просто так, она никогда не задумывается над тем, что говорит. — 151 —
|