|
Приходится отчаянно сопротивляться, чтобы меня вновь не засосало в эту черную дыру. Несмотря на перчатки из латекса на руках, я ощущаю, насколько холоден металл. Насколько холодным было все вчера. В душе я усердно тру тело, пока кожа не становится красной, а глаза не начинают болеть из-за бьющей прямо в них струи воды. Я помню все. Даже то, чего не хочу. Однажды, когда я учился в третьем классе, один мальчик стал передразнивать мою манеру разговаривать. Я не понимал, почему его кривляние и плоские шутки могут кому-то показаться смешными. Я не понимал, почему он продолжал говорить: «Отведи меня к главному».[11] Я понимал лишь одно: он следовал за мной по пятам по площадке, и куда бы он ни шел, везде надо мной смеялись. «У тебя какие-то проблемы?» — наконец спросил я, поворачиваясь, и он оказался прямо у меня за спиной. «У тебя какие-то проблемы?» — как попугай переспросил он. «Я бы настоятельно посоветовал тебе заняться чем-нибудь полезным», — сказал я. «Я бы настоятельно посоветовал тебе заняться чем-нибудь полезным». И прежде чем я понял, каковы будут мои последующие действия, пальцы сами сжались в кулак и я ударил обидчика в лицо. Всюду была кровь. Мне было противно ощущать его кровь на своей руке. Было противно, что его кровь брызнула мне на рубашку, которая до этого была желтой. Обидчик упал без сознания, а меня отвели в кабинет к директору и отстранили от занятий на неделю. Я не люблю вспоминать тот день, потому что мне кажется, что я состою из разбитого стекла. Никогда не думал, что еще раз увижу столько крови на своих руках, но я ошибался. Через десять минут цианакриловый клей, суперклей, высох. Мономеры в его парах полимеризировались в воду, амины, амиды, гидроксил и углекислоту — все компоненты, которые можно обнаружить в маслах, оставляющих отпечатки пальцев. Пальцы липнут к этим маслам и создают невидимое глазу изображение, которое можно разглядеть, обработав поверхность порошком. Потом изображение можно фотографировать, увеличивать и сравнивать с имеющимися образцами. В дверь моей спальни стучат. — У тебя все нормально? — Нет, я повесился в туалете, — отвечаю я. Это неправда. — Джейкоб, мне не до смеха, — укоряет мама. — Все хорошо, я одеваюсь. Это тоже неправда. На самом деле я стою в трусах и футболке. — Ладно, — говорит мама. — Крикни, когда оденешься. Я жду, пока ее шаги не стихнут в коридоре, потом достаю стакан из аквариума. На нем, без сомнения, есть несколько отпечатков. Обрабатываю их порошком двойного назначения, который отлично виден и на белой, и на черной поверхности. Потом обрабатываю отпечатки на втором предмете. — 73 —
|