|
У меня в руках свернутый старинный ремень, на котором вышито бисером: «Большой каньон». – Дег! Это просто класс! Настоящие сороковые. _ Так и знал, что тебе понравится. А теперь для mademoiselle… – Извернувшись, Дег что-то протягивает Клэр: баночку из-под майонеза «Мирекл вип» с отодранной этикеткой, наполненную чем-то зеленым. – Пожалуй, это гордость моей коллекции талисманов. _ Mille tendresses[28], Дег, – глядя на нечто, напоминающее гранулированный кофе, только почему-то оливкового цвета, произносит Клэр. – Но что это? Зеленый песок? – Она показывает склянку мне, потом встряхивает ее. – Ума не приложу. Нефрит? – Нет, не нефрит. Противные мурашки пробегают у меня по спине. – Дег, ты случайно не в Нью-Мексико это добыл, а? – Очень тепло, Энди. Так ты знаешь, что это? – У меня предчувствие. – Ишь какой сообразительный. – Прекратите свои мужские штучки – лучше объясните, что это за фигня! – требует Клэр. – Мне надоело улыбаться – челюсть сводит. Я прошу у Клэр позволения взглянуть на подарок; она протягивает мне баночку, но Дег пытается вырвать ее у меня из рук. Похоже, коктейль начинает действовать. – Надеюсь, он все-таки не радиоактивный, а, Дег? – Радиоактивный?! – взвизгивает Клэр. Дег вздрагивает, от неожиданности роняет склянку, и та разбивается. В мгновение ока бесчисленные стекловидные зеленые бусины разлетаются, как злющие осы из гнезда, рассыпаясь повсюду – скачут по полу, закатываются в щели, в складки покрывала, в кадку с фикусом – повсюду. – Дег, какого черта?! Теперь убирай все это сам. Чтоб у меня в доме твоего песка не было! – Это тринитит, – мямлит Дег, скорее разочарованный, чем обиженный. – Он из Аламогордо, где провели первое ядерное испытание. Жар был такой сильный, что переплавил песок в новую субстанцию. А баночку я купил в магазине дамской одежды, в отделе сопутствующих товаров. – Боже! Это плутоний! Ты притащил в мой дом плутоний! Кретин! Теперь здесь все заражено. – У нее перехватывает дыхание. – Я больше не могу здесь жить! Придется переехать! Мой идеальный маленький домик… я живу в радиоактивном могильнике… – Клэр в своих танкетках мечется как курица, ее бледное лицо раскраснелось, но она пока еще воздерживается от прямых обвинений в адрес быстро увядающего Дега. Я тупо пытаюсь ее урезонить: – Успокойся, Клэр. Взрыв был почти пятьдесят лет назад. Эта хреновина теперь безвредна… – Иди ты знаешь куда со своей безвредностью, мистер Всезнайка. Ты же сам в нее не веришь! Прям такой ты наивный – да никто не верит правительству. Это дерьмо – смерть на ближайшие четыре с половиной миллиарда лет. — 50 —
|