|
– А я, между прочим, актриса! – выпалила Глория. – О-о! – удивилась Британи. – Скоро буду играть леди Виндермир в новой постановке «Веер леди Виндермир». – Замечательно, – сказал Кайл. – Видите ли, я очень люблю театр и свое дело. Играю, играю, играю… Стив быстренько вернул беседу в прежнее русло: – Я постоянно хожу в офисные супермаркеты. Мне там нравится большой выбор товаров и приемлемые цены. И это такое… популярное явление! Для меня очень важно не отставать от жизни. Кайл глотнул скотча. Неужели Стив и правда пишет книгу об офисном супермаркете? Разве все прочие его романы не застыли в трех неделях от изобретения телефона? Стив спросил: – У меня столько дел в университете, что совсем нет времени на чтение. Как назывался ваш первый роман? – «Двадцать лет впустую». – Хорошее название. – Спасибо. – И о чем она? Я понимаю, что вопрос избитый, но ведь для литературы только это и имеет значение. – Ну, раз уж вы спросили… Она об одном человеке. Ему за сорок, раньше у него была жена, двое детей, а потом его сына сбила машина. У жены нашли рак селезенки. Сначала болезнь очень их сблизила; увы – ненадолго. На целый год их жизнь окутал туман смерти. Потом жена поправилась, но они оба очень устали. К тому же, пока туман еще висел, главный герой сильно напортачил, и жена его бросила. Ребенка забрала с собой. Герой вынес все эти несчастья, тем не менее нисколько не изменился, не стал лучше. Наоборот, опустился. Его тело уже не помещалось в старую одежду, а как найти новую, он не знал. Вот-вот у его жизни должна была появиться некая мораль, однако этого не случалось. Время шло, и впереди он видел лишь долгие годы никчемного существования. Зачем вообще жить? Ему нравились перемены, вот только как и что менять? Во всем, что предлагал ему мир, он искал подвох. Апокалипсиса не будет; беззаветно верить или подвергать все сомнениям – одинаково глупо; правители – жулики. Так он думал. Пытался найти работу и понял, что слишком ленив. Подумывал стать бродягой и жить в ночлежках, однако не смог себя заставить (хотя был близок и к этому). Начал искать причины своих неурядиц в детстве, но нет, воспитывали его правильно – судя по всему, из него не должен был вырасти моральный урод и беспомощный неудачник. Семья у него была не слишком дружная, и он догадывался: когда изредка они собирались вместе, о нем говорили без малейшей ласки или сочувствия. Все купоны на доброту и любовь семейного департамента он израсходовал еще в юности. Пожалуй, не только семейного. Ему вообще никто не был рад. Он казался себе разбитым и никчемным, причем понимал, что падать до самого дна еще долго. Странно, мысль об этом его обнадеживала. Каждое утро он с любопытством ожидал, каким чудовищным нападкам подвергнет его жизнь, какую новую злую шутку с ним сыграет. Стоит ли ждать перемен? — 32 —
|