Похищение

Рутэнн хрустит костяшками пальцев. Серебряные и бирюзовые кольца подмигивают, как светлячки.

— Давай-ка приберем, — говорит она Софи. — А потом, если папа разрешит, можем сходить на гаражную распродажу по соседству и набрать там всякой полезной всячины.

Софи убегает в дом, оставив нас наедине.

— Вы не обязаны с ней нянчиться.

— Приятно, когда рядом есть ребенок, готовый слушать мои сказки.

— А свои дети у вас есть?

Морщины на лице Рутэнн становятся глубже.

— Когда-то у меня была дочь.

Нас всех, наверное, можно разделить по этому признаку: те, кому повезло сберечь своих детей, и те, кто их лишился. Прежде чем я успеваю подобрать слова в ответ, Софи выбегает с полным ведром песка в руках. Она переворачивает его над костром и сгребает истлевшие угли в кучу. К коленкам ее взмывает облачко сажи.

— Соф, — говорю я, — если будешь себя хорошо вести, можешь побыть с Рутэнн еще немножко.

— Конечно, она будет хорошо себя вести! — заверяет меня Рутэнн. — В тех краях, откуда я родом, имена детям дают бабушки, а манеры — дедушки. У непослушных просто нет дедушек, которые объяснили бы им, что такое «плохо». А у тебя же есть дедушка, Сива? — Она отдает Софи миску с остатками кукурузного месива. — Отнеси в кухню.

Солнце поднялось уже достаточно высоко, чтобы покусывать меня за шею. Я вспоминаю кролика с его луком..

— Спасибо, Рутэнн.

Она слабо улыбается мне.

— Смотри не промажь, Сикьятаво, — предостерегает она и уходит в дом вслед за Софи.

В семьдесят седьмом году в Аризоне человек мог отвезти свою дочь на другой конец страны, и это считалось похищением. К семьдесят восьмому году законы изменились, и за тот же поступок инкриминировали уже превышение опекунских прав, а это гораздо менее серьезное преступление.

— Эх, Эндрю, — бормочу я, корпя над книгами в арендованном конференц-зале «Хэмилтона, Хэмилтона». — Неужели нельзя было подождать еще пару месяцев?

В отчаянии я хватаю какой-то юридический талмуд и, размахнувшись, едва не попадаю в Криса, который как раз входит в комнату.

— Что с тобой? — спрашивает он.

— Клиент у меня — идиот.

— Естественно. Не был бы идиотом, не нанял бы адвоката. — Крис присаживается и откидывается на спинку стула. — Ох, знал бы ты, что пропустил вчера! Только представь: рыжая деваха по имени Лотос — и волосы, и имя настоящие — идет со мной в мужской туалет «Безумного Геккона» и наглядно демонстрирует, каких гибких женщин берут в тренеры по йоге. Плюс у нее есть подруга, которая умеет поднимать винный бокал пальцами ног. — Он улыбается. — Знаю, знаю. Ты, считай, женат. Но все же… От головы ничего нет?