Пинбол

Сценарий всегда усложнялся к концу первой недели отношений. Угостив девушку обедом, он незамедлительно получал слащавую благодарственную открытку с припиской типа "надеюсь увидеть тебя снова", или она звонила по телефону и приглашала пообедать у нее дома. Последнее почти всегда имело своим продолжением ночь любви, завтрак в постели и предложение выбрать денек на выходных, чтобы навестить ее друзей или отправиться с другими ее друзьями на пляж.

Что касается секса, то ему предшествовали экзотические напитки с развязыванием языков, обсуждение тайных эротических фантазий, совместное мытье под душем и долгое сидение в ванной, внезапный стриптиз с вихляющей задницей, предложение почитать вместе порнографическую литературу и испробовать нарисованные там акробатические позы, сеансы оральной стимуляции.

Ему давно уже внушали отвращение как однообразие известных позиций, так и искусственность "высшего сексуального пилотажа"; все эти юные незамужние женщины трогали струны его души куда легче, нежели удары по струнам настоящим.

Не сумев обрести утешения в тесных границах, куда его как любовника заключила тайная сторона его жизни, Остен все более и более радовался неограниченным возможностям, дарованным ему царством музыки. Из всех искусств, решил он, музыка наиболее точно отражает ритм человеческой жизни и, по сути, неотделима от нее. Столь же могущественная, как религия, музыка превращает жизнь в ритуал. Она преображает человеческие чувства, очищает эмоции и упорядочивает мысли.

Пока Остен не встретил Лейлу, музыка оставалась его единственной страстью.

Что изумило его в Лейле, так это ее естественность, ее внутренняя свобода – ни следа лукавства, кокетства или притворства; в самом деле, наиболее привлекательной была для Остена ее непосредственность.

В отличие от покоренных им американок, страстность в ней сочеталась с нерешительностью, что наводило на мысль об отсутствии опыта. Хотя они не могли открыто отправиться к нему в комнату и закрыть дверь, все же у них была возможность уединиться в отгороженной драпировками от посторонних взглядов части кафе и предаваться любви, растянувшись в шезлонге или опершись на подоконник. Но они этого не делали просто потому, что Лейла, казалось, понятия не имела, как поступают в таких случаях. Такое качество ее характера казалось ему настолько привлекательным, что он отважился заговорить с ней об этом. Залившись краской, она объяснила, что у арабов наказание за недозволенную любовь столь сурово, что полное отсутствие опыта к моменту свадьбы вполне обычно как для мужчин, так и для женщин. Выйдя замуж совсем молодой, она всегда была верной женой Ахмеду.