Пирсинг

Он видел перед собой кожу клубной девушки, гладкую, без морщин. Как ему не терпится перерезать ей ахиллово сухожилие!

— Ты видел когда-нибудь, как женщина мастурбирует?

Тиаки улыбнулась, говоря это, но быстро прикусила язык. Она представила себе, что этот мужчина в дешевом костюме вообще никогда не делал ничего гнусненького, кроме как в стрип-клубах или в банях. Первое, что ей надо сделать, — это привести его в соответствующее настроение. Призывно глядя ему в лицо, она встала с дивана, подняла юбочку от Дзюнко Симада и уперлась одним коленом в ручку кресла, показывая красные трусики над черными чулками. Она засунула указательный пальчик в рот, как бы смачивая его слюной, а потом стала нежно трогать им внутреннюю поверхность своих бедер. «Наверняка он раньше ничего такого не видывал, — думала она. — Я вас так сейчас обработаю, господин клиент, что вы против воли истечете семенем и запачкаете ваши дешевенькие трусики. А потом мы вместе примем душ, и я научу вас, как закрепить эластичную повязку на душе».

«Какая странная обувь, — думал Кавасима. — Короткие, со шнурками сапожки, закрывающие лодыжки, черные, на шпильках. Надо попросить ее снова надеть их, прежде чем он ее свяжет. Потянуть на себя за шпильки, чтобы как следует выступило ахиллово сухожилие, а потом резко резануть острием ножа. А что потом будет с сапожками? — спрашивал он себя. — Просто съедут на носок или упадут, когда сухожилие будет рассечено?»

Девушка закрыла глаза и начала постанывать.

«В этих черных чулках ее ноги кажутся необычайно эффектными и стройными. И на ее бедрах и заднице мяса тоже немного. Когда она закончит, он мягким, учтивым тоном попросит ее раздеться. Что за нелепое представление, однако. Кто-то должен сказать ей, что от таких сценок хочется блевать».

Тиаки водила пальчиком по промежности, когда услышала, что мужчина смеется. Она открыла глаза: он сидел в своем дешевом костюмчике, прикрыв рот платком и покашливал.

— Хватит, — сказал он.

Униженная, она спустила ногу с ручки кресла, ударившись ею о кофейный столик и опрокинув банку с колой. Кавасима рефлекторно схватил банку голой левой рукой.

— Идиотка! — закричал он с таким чувством, будто его макушка охвачена пламенем. — Смотри, что ты натворила!

Сердце Тиаки ощутило тяжелый удар и бешено заколотилось. Глаза застил красный туман. Она пыталась завлечь клиента, а получилось, что только рассердила. Это чисто ее вина, и она не в силах остановить возникшую панику. Слова кружились, как мерцающие огоньки, и до них было не дотянуться: ПРОБУЖДЕНИЕ, МАСТУРБАЦИЯ, СЕКС, ДЕШЕВЫЙ КОСТЮМ, УНИЖЕНИЕ, ЯЗЫК ГЛУХОНЕМЫХ, ТУАЛЕТ… Неоновыми огнями светили эти слова в темноте, и воспоминания всплывали одно за другим. Это было страшнее всего — внезапное предчувствие кошмара. Когда он приходит, то, конечно, уже не может быть ничего ужаснее.