|
Это Кара Уоррен, — представляет он меня группе собравшихся. — Кто-нибудь знаком со свидетельницей? Люди у стола отрицательно качают головами. Блондинка со стрижкой паж (ее челка ниспадает наискось к подбородку) напоминает мою учительницу. Она встает и протягивает мне Библию. Поднимите правую руку... — велит она и тут же понимает, что у меня правая рука в гипсе. Раздается неловкий смешок. — Поднимите левую руку и повторяйте за мной... Эта часть совсем как показывают по телевизору: я клянусь говорить правду, только правду и ничего, кроме правды, да поможет мне Господь. Кара, — просит Дэнни, — назови, пожалуйста, свою фамилию и адрес. Кара Уоррен. Нью-Гэмпшир, Бересфорд, Статлер-хилл, сорок шесть, — отвечаю я. С кем ты живешь? С папой. Жила. Окружной прокурор указывает на мою руку. Мы видим, что у тебя рука забинтована. Что произошло? Мы с папой попали в серьезную аварию неделю назад, — объясняю я присяжным. — Я сломала лопатку. Мой отец до сих пор без сознания. Лежит в коме? В вегетативном состоянии, как называют это врачи. У тебя есть другие родственники? Мама. Она вышла замуж второй раз. И брат, которого я не видела шесть лет. Он живет в Таиланде, но когда папа пострадал, мама позвонила брату, и он вернулся домой. Какие у тебя отношения с братом? — спрашивает Дэнни. Какие могут быть отношения! — равнодушно отвечаю я. — Он уехал и не захотел ни с кем из нас общаться. Как давно ваш отец в больнице? Восемь дней. И какие прогнозы делают врачи? Еще рано о чем-то говорить, — отвечаю я. Разве я не права? Вы с братом обсуждали ситуацию с отцом? Неожиданно в желудке поселяется пустота. Да, — отвечаю я, и, помимо моего желания, на глаза наворачиваются слезы. — Мой брат просто хочет, чтобы все поскорее закончилось. Он считает, что конец один. Но я... я хочу, чтобы отец жил долго и доказал брату, как он ошибается! Отец общался с твоим братом за эти шесть лет, что он жил в Таиланде? Нет, — отвечаю я. Он когда-нибудь вспоминал твоего брата? Нет. Они крупно поссорились. Поэтому брат и уехал. А ты, Кара, поддерживала связь с братом? — продолжает задавать вопросы Дэнни. Нет. Я смотрю на одну из присяжных. Она качает головой. Интересно, она так реагирует на отъезд Эдварда или на мое нежелание общаться с ним? Вчера ты рассказала мне кое о чем очень печальном, — говорит прокурор. Да. Можешь поведать присяжным, что же произошло? Мы репетировали это в машине. Если честно, шестнадцать раз. Мой брат принял решение отключить отца от аппарата искусственной вентиляции легких, не спросив моего мнения. Я случайно узнала об этом и побежала вниз, в палату отца. — Я отчетливо слышу, как будто все происходит прямо сейчас, как пищит аппарат, когда брат выдергивает штепсель из розетки. — Там находились врачи, медсестры, больничный юрист и какие-то не знакомые мне люди — все сгрудились вокруг кровати отца. Брат тоже был там. Я стала кричать, чтобы они остановились, чтобы не убивали отца, — и все замерли. Все, за исключением моего брата. Он нагнулся, делая вид, что переводит дыхание, и выдернул штепсель от аппарата из розетки в стене. — 120 —
|