Обещание

Мэлани целое утро занималась тем, что вырывала странички из небольшого блокнота и швыряла их в мусорную корзину. Наблюдала за тем, как там накапливаются белые страницы, — крошечная снежная буря. Когда корзина оказалась наполовину полной, она рванула пакет из корзины, чтобы вынести его на улицу. Повалил снег — впервые в этом году. Околдованная первым снегом, Мэлани уронила мусорный пакет и, не обращая внимания на холод и на то, что отчаянно дрожит без пальто, протянула руку. На ладонь опустилась снежинка, и она поднесла ее к лицу, чтобы лучше рассмотреть. Но снежинка растаяла до того, как Мэлани смогла сделать это.

Ее напугал телефон, его резкий звонок вырвался через открытую кухонную дверь. Мэлани повернулась, побежала в дом и поспешно схватила трубку висящего на стене телефона.

— Алло!

— Здравствуйте, — произнес голос нараспев. — Я бы хотела поговорить с Эмили Голд.

«Я тоже», — подумала Мэлани и молча повесила трубку.

В приемной доктора Эммануила Фейнштейна Крис чувствовал себя неуютно. Он делал вид, что рассматривает развешанные на стенах снимки крытых мостов и тайком поглядывал на секретаршу, которая печатала настолько быстро, что ее пальцы так и порхали над клавиатурой, напоминая размытое голубоватое пятно. Внезапно зазвонил интерком. Секретарша улыбнулась Крису:

— Можете входить.

Крис кивнул и вошел в смежный кабинет, удивившись тому, что почему-то целых полчаса торчал в приемной, когда в кабинете не было другого пациента. Психиатр встал, вышел из-за письменного стола.

— Проходи, Крис. Я доктор Фейнштейн. Рад знакомству.

Он кивнул на стул. «На стул, не на диван», — отметил про себя Крис и сел. Доктор Эммануил Фейнштейн оказался не чудаковатым стариканом, как, исходя из его имени, рисовало Крису воображение, а был похож на спокойного дровосека или лесоруба, или на нефтяника с вышки. У доктора были густые белокурые волосы до плеч, и он был на целую голову выше Криса. Кабинет врача во многом напоминал кабинет его отца, Джеймса: темное дерево и шотландские пледы, книги в кожаных переплетах.

— Ну-с, — произнес психиатр, присаживаясь на вращающееся кресло напротив Криса, — как ты себя чувствуешь?

Крис пожал плечами. Доктор подался вперед и взял с кофейного столика, стоящего между ними, магнитофон. Отмотал запись назад, услышал свой заданный вопрос, встряхнул магнитофон.

— С этой техникой просто беда, — сказал он, — она не воспринимает невербальных ответов. Существует единственное правило, Крис. В ответ ты должен издавать членораздельные звуки.

Крис откашлялся. Возникшее было расположение к психиатру исчезло.