|
Он уже думал об этом, не зная, что разрешено приносить, а что нет. — Деньги, — заявил он. — Подожди, Крис. С тобой хочет поговорить отец. — Я… нет. Мне нужно идти. Здесь очередь, — солгал он. — Да? Ну хорошо. Звони, когда захочешь, понял меня? О деньгах не думай, мы оплатим разговор. — Ладно, мама. Внезапно раздался металлический голос автоответчика: «Этот звонок, — объявил он, — сделан из окружного исправительного учреждения». И Крис, и Гас на мгновение замолчали. — Я люблю тебя, дорогой, — наконец выдавила из себя Гас. Крис сглотнул и повесил трубку на рычаг. Постоял минуту, уткнувшись головой в таксофон, пока не почувствовал, как кто-то напирает на него сзади. Деймон потирал спину, Крис ощутил его дыхание на своей шее. — Соскучился по мамочке, профессор? Он качнулся вперед и на мгновение прижался низом живота к заду Криса. Неужели именно этого он и ожидал? Именно этого боялся? Крис обернулся. — Отвали от меня, — сказал он, сверкнув на громилу глазами, и направился в свою камеру. Даже накрывшись одеялом с головой, он слышал смех Деймона. Крис благодарил Господа за то, что сидит в камере один. Он жил в постоянном страхе, что Деймон уляжется на его койку. И хотя днем надзиратели должным образом следили за порядком, кто знает, так ли рьяно они выполняют свои обязанности ночью? Он пристрастился к «Дням нашей жизни», а в среду вечером пошел на встречу анонимных алкоголиков только для того, чтобы выйти из отсека. Он заполнил продовольственный заказ, который напомнил ему бланк обслуживания номеров в гостинице в Канаде, где они с семьей отдыхали этим летом. Двухсотграммовая банка кофе — 5,25 доллара, шоколадный батончик «Три мушкетера» — 60 центов, трусы — 2 доллара. Все предметы ему принес вечером надзиратель, а общую сумму затрат вычли из его личного тюремного счета. Он много спал, делая вид, что устал, чтобы окружающие оставили его в покое. И когда заключенные собирались группами на спортплощадке, Крис всегда стоял в одиночестве. Джордан уже давным-давно перестал верить в правду. Правды не существует, по крайней мере, в его профессии. Существуют версии. И суд в любом случае основывается не на правде, а на доказательствах, которые предъявляет полиция, и на том, как их сможет пояснить защита. Хороший адвокат по криминальным делам думает не о правде, а концентрируется на том, что должны услышать присяжные. Джордан давным-давно перестал просить своих клиентов чистосердечно рассказать, что же произошло на самом деле. Теперь он входил с бесстрастным лицом и задавал один вопрос: «Что произошло?» — 123 —
|