|
наперевес я поднимаюсь на ноги, слышу восторженное: «Попочка – как снег!» Беру арбуз в ладони и, занеся над головой, одним ударом обрушиваю на подоконник. Каменная плита раскалывает так, что прессом приходится удерживать сочно-красные куски. Стекло передо мной в косых накрапинах, а только что, казалось, было солнце. Тысяча окон смотрит в пасмурный день. К одному прильнуло толстоносо черное лицо – пораженное видом. Спесивцев, побеждающий арбуз. Бесспорно - это зрелище. Даже для африканца, видавшего иные виды. Вика садится мне навстречу, скрещивая ноги. Я опускаю разбитый арбуз на смятость простыни между ее коленей - и странная вещь происходит со мной. Вдруг я будто расслаиваюсь - как слюда. Не единая будто душа, а слоистая. С микрозвуком, который включается в голове. Часть души отпадает и уносится прочь. Отлетает мое восприятие. Я сажусь. Я - пустой. Я смотрю – и не вижу. Кто это передо мной? Я касаюсь смугловатой кожи колена, но на кончиках пальцев - ни следа. Обесчувствились. Полная анестезия. Вместе с этим извне - не присевшим на стул соглядатаем-невидимкой, а издалека, через космос - вижу я эту пару существ. Вижу - чьими глазами? Бог ли смотрит? Или бдит Сатана? Это - око циклопа. Черной дыркой зрачка вынимает он это. Здесь-сейчас. Сей момент. Все, что есть у меня, настоящий момент, - он уходит, срывается прочь и уносится, как через вьюшку, - в трубу. И 286 мне жутко. Будто это большое Никто, окружившее нас, подвело пылесос, прободало и комнату, и ситуацию, в меня в ней - с мощной силой отсасывая от реальности. С усилием я возвращаюсь: прихожу в себя. Это, милый мой, жизнь. Как она, видишь ли, есть... Эта - напротив - твоя соотечественница. С ней у вас – слово красивое - секс. А красная яма меж вами - это арбуз. Астраханский. Вот и все. Больше нет ничего. Остальное же - от Лукавого. Вспомни Вольфа, и что говорил он про Гуссерля. Про феноменологическую редукцию. Как «очищал» свою ментальность Вольф от «ингредиентов небытийности»: «Вынеси за скобки все внушенное пропагандой. Только опыт, Алексис! Голый, непосредственный. Прямой». Учитель, перед именем твоим… Вот, я с Викторией. Есть озеро в Африке, но она почему- то из Ростова-на-Дону. Поочередно запускаем руки мы в арбуз. Багровые куски сочатся розовым, истекают семечками. Взглядывая друг на друга, мы впиваемся до ушей. За спиной по стеклу нахлестывает дождь. Жесткие мои колени соприкасаются с ее, мягкими, а между ними - чрево бытия разверзлось. Красное нутро. Откуда вынимаем причудливые куски. Не оторваться - такие сладкие. По — 136 —
|