|
В конце урока восьмиклассниц заставляли петь песни на стихи Шмакалдина: А в наши да в степи златые, Покрытые кровью людской, Вернулись года боевые, Хоть юность ушла на покой… Таким образом, он мог выбрать еще и голосистую. В свободное от изнуряющих школьниц время Шмакалдин писал стихи про священное тигло сталинских дней, про щирую землю степную и про униженья постылость в беспросветных годах, имея в виду годы отсутствия советской власти. Что эти годы подарили ему воплощение многолетних бесплотных стремлений, Шмакалдина не смущало. Нора работала в «Вольной Ниве» корреспондентом. В смысле вожделений начальства она была в безопасности, поскольку перешагнула семнадцатилетний рубеж и не красила темные волосы. И Шмакалдину, и Звездомойнику Нора была отвратительна — худая черная дылда. Еще и совершеннолетняя. На следующий день после встречи с Борисом Нора уже вернулась в свой город и шла на работу в приподнятом настроении. В тенистом дворике у анонимного кабинета сотрудники «Вольной Нивы» приступали к обычному утреннему делу: пили пиво. — Добро утро, подонки, — сказала Нора. — Что нового? — Звездомойник вчера Леночку трахнул. Она даже «Битлз» переорала, — сказал оператор из «Югополиса», прыщавый грязнуляподросток. — А кто тогда сегодня будет выпуск вести? — На после обеда какой-то Кате пропуск заказан. Мне вахтерша сказала. — Что происходит в крае? — спросила Нора. — Оно тебе надо? — ответили журналисты. — Что, никаких новостей? — Да на фиг они нужны, новости, — сказал начальник отдела новостей. — Все равно в эфир не поместятся. Звездомойник в отпуск едет в «Лазорьку», так мы ролик гоняем восьмиминутный. Ведущая только успевает сказать здрасьте-досвиданья, и то быстро. Ролик я сам ездил снимать. Страшные деньги заплатили, не скажу сколько. А Леночка озвучивала. «Элитное то, престижное се, в соответствии с лучшими мировыми стандартами». В баре блядей больше, чем во всей гостинице мужиков. — А вчера в порту два грузовика со взрывчаткой арестовали. Говорят, чеченцы готовили для Москвы, — прогундосил редактор криминальной хроники. — Интересно, сколько до этого пропустили? — риторически спросил оператор. — Будете давать про грузовики? — спросил начальник отдела новостей. — Да не, на фиг надо. Не ложится в концепцию. Создает у читателей ощущение, что в стране хоть что-то нормально работает — их же все-таки арестовали. — Ну, и мы тогда не будем, — согласился журналист. — 39 —
|