|
...К тому же... Что если любви хватит ровно на полгода? Так же, как было с Ленкой. На шесть месяцев женщина захватывает как водоворот, втягивает в любовь, в интимную сказку. Затем страсть приближается к какому‑то пику, а потом... сходит на нет, словно ничего и не было. И что делать? Спустя три месяца после скромного бракосочетания в ЗАГСе, я полностью, как и подозревал, охладел к супруге и постепенно начал перетаскивать из маминой квартиры в дом к Ирке свои женские вещи, благо здесь было достаточно места для тайников, и даже имелась здоровая кладовка, где хранились вещи бабушек и дедушек, мамы и папы, елочные игрушки, книги и тетради. Жена никогда не разбирала хлам, и ЕЕ вещички вполне гармонично вписались в эту кучу отходов бытия. И все же, хотя я по‑прежнему переодевался, по‑ прежнему скрывался и лгал, что‑то изменилось. Годы шли, я становился все старше и начинал понимать, что, наверное, когда‑нибудь в нашей стране что‑то изменится, да что толку, если я к тому времени стану дедушкой?! Будет ли в этом смысл? Ну слепят из меня бабушку. И в чем счастье?! В рабочий полдень– Пойдем ко мне, музыку послушаем. – А если мне не понравится? – Оденешься и пойдешь домой. – Олег Леонидович, а когда все должно быть готово? – Моя молодая помощница всегда заглядывает в глаза и смотрит в рот. – К пятнице. – Хорошо. Побежала исполнять. Очень старается, все‑таки работает у лучшего инженера на заводе. Глазки строит, хотя знает, что женат. А чего не знает, так только того, что не особо интересуют меня ее стройные ноги и длинные рыжие волосы. Тем не менее, наверное, желание женщины понравиться мужчине – повод, чтобы хорошо работать. ...Все началось однажды вечером, когда я нашел у жены на прикроватной тумбочке женский роман, где аристократка влюбляется в садовника. Прочел залпом. Ирка удивилась, сказала, что подобная литература нравится только бабам. У них на работе они за этот роман дерутся, а мужики плюются. Я про себя усмехнулся, но, на всякий случай, раскритиковал их мужиков. Сказал, что они не самые развитые люди. Но главное, что я понял, прочтя любовную тягомотину, что запретность любви, страх быть пойманным обостряет чувства и рождает страсть. И может, нужно предпринять что‑нибудь эдакое?.. Может, острота ощущений загонит меня в классическую колею?.. Дикая мысль о запретном удовольствии усилилась, когда вышел фильм «Эммануэль». Его все смотрели в только появившихся видеосалонах, тихо мучились от возбуждения, а в меня он вселил надежду. — 33 —
|