|
ОНА молчала, мы смотрели друг на друга, понимая, что брак мой накрылся французской косметикой, как медным тазом. Теперь мне хотелось только одного: растянуть простуду до бесконечности. Пока чихаю и брызгаюсь соплями, Ленка не лезет с поцелуями. Неделю спим под разными одеялами, но болезнь, к сожалению, скоро закончится, и вновь придется начинать «счастливую семейную жизнь». Я к жене не отношусь плохо. Просто она мне как сестра, и, к сожалению, все романтические, страстные, да любые отношения у меня с ней как с сестрой, то есть никаких. Охлаждение она, конечно же, почувствовала и, как водится, отнесла на свой счет. Надо отдать ей должное, не стала мучить расспросами типа: «Ты что, меня больше не любишь?» Она сменила прическу и купила себе пару комплектов нового нижнего белья. Где только достала? А я... пытаюсь, как могу, отвечать ей взаимностью. Закрываю глаза во время секса, а организм сам делает свое дело. Так и живем. * * *Сегодня Ленка вернулась с работы поздно, сказала, что задержали. Сделал вид, что поверил. Через пару дней она снова «задержалась на работе». Мне хотелось пошутить на тему того, что супруга стала стахановцем, но вовремя прикусил язык. ...Как ни странно, мне становится все более одиноко. Я не могу довериться жене, но и ТА, ДРУГАЯ, тоже не появляется, ОНА не может вклиниться в наше семейное расписание. Ведь мы с женой почти одновременно уходим на работу и возвращаемся практически в один и тот же час. Рассчитывать на Ленкины «задержки на работе» невозможно, но и жить так больше тоже. Без НЕЕ мне все тоскливее, хотя эта МОЯ ПОЛОВИНА и порядочно отравляла мое существование, сейчас, с ее уходом мне стало казаться, что из меня словно высасывают кровь: сил все меньше, желаний никаких. Хоть в петлю лезь, но через два месяца у мамы юбилей – пятьдесят лет, и, значит, мне надо ее поздравить, все‑таки единственный сын.... Или дочь? Но она ведь ни при чем. Надеюсь, мама поймет мое отсутствие. Похороны – неплохой подарочек ко дню юбилея. Юмор тоже чернел прямо на глазах. Сегодня в магазине решил купить лучшее шампанское и занести ей. – Так чего ты так рано поздравляешь? – Она удивилась. – Мало ли что! На всякий случай пораньше! – промямлил в ответ. – Что значит «мало ли что»? – Мать всполошилась. – Ты что, заболел? – Нет, в полном порядке. Наверное, мое заявление выглядело не очень убедительно. – В порядке? Ты точно не болен? – Нет, мам. – Ну и хорошо! Давай это и отметим, чего шампанскому пылиться‑то? Открывай. Открыл, и мы выпили. Сначала за кануны праздников, потом за что‑то еще, потом распили вторую бутылку, а потом хохотали, вспоминая, как наша овчарка Маг да ловила и ела на даче лягушек. Мы закусили, не лягушачьими лапками, естественно, а чем Бог послал, и моя смертная тоска как‑то растворилась, ушла в небытие. Не так уж все в мире и плохо. — 22 —
|