|
Я только что проснулся после непродолжительного сна, когда дверь открылась и полицейский сообщил, что ко мне пришел посетитель. Мне разрешается провести с ней десять минут, сказал он. С ней? Я нервно сглотнул. Лицо у меня вспыхнуло, а пол начал уходить из-под ног, как будто я заваливался вперед. Джульетта уже сидела за столом, когда я вошел в комнату для допросов. Я немного помедлил, стоя за ее спиной, вбирая в себя здоровый блеск ее черных волос и округлость плеч под вязаным черным свитером. Да, это была она, но ее появление выглядело таким необычным, таким неуместным, что казалось почти галлюцинацией. Я обошел вокруг стола и сел напротив. Полицейский, который привел меня, встал около двери с плотно сжатыми губами и неморгающими глазами, как ребенок, который в игре притворяется невидимым. – Джульетта… – сказал я. До этого она смотрела на свои руки, а сейчас подняла на меня глаза. Она казалась уставшей. Глаза глубоко запали, а кожа приобрела сероватый оттенок вместо золотистого, который я помнил. Я попытался улыбнуться. – Ты получила роль? Она озадаченно моргнула. – Прослушивание, – сказал я. – Ты получила роль? – Ах это, – закивала она. – Да, получила. – Замечательно. Я смотрел, как она медленно снимает перчатки. Когда она снова взглянула на меня, ее глаза были полны слез. – Что ты сделал? – спросила она срывающимся от напряжения голосом. Это прозвучало не как вопрос, в этих словах выразилось все ее замешательство. Интересно, что ей сказали? – Джульетта… Она покачала головой и, не смотря на меня, коснулась уголка глаза тыльной стороной руки. – Джульетта, послушай. Это не то, что кажется. – Разве? – Нет. Я опустил глаза. Джульетта зашмыгала носом, затем высморкалась. Вдруг я понял, что впервые вижу, как она плачет. – Это не то, что ты думаешь, – снова сказал я. Я повторил эти слова дважды, и хотя говорил правду, вдруг понял, что звучат они очень неубедительно, неестественно. Как-то виновато. Помнится, я сразу увидел, что они не сработали. Вся моя жизнь состояла из отчаянных и безрезультатных повторений. Нет, гораздо хуже. Я был похож на продавца, который изо дня в день приносит на рынок одни и те же фрукты, пока они не прогниют до самой сердцевины и не останется ничего, кроме гнили. Я наконец поднял взгляд на Джульетту. – Ничего не изменилось, – жалким лепетом вырвалось у меня. Но я знал, что ошибаюсь. Лед треснул, и мы провалились. Между нами пролегла пропасть, которую нелегко перешагнуть. — 140 —
|