|
– Вот чем ты теперь занимаешься, – сказала она. – Теперь ты переключился на чернокожих. – Это Джульетта, – пробормотал я. – Мы просто друзья. – Джульетта! – она выплюнула это слово, как будто что-то гадкое попало ей в рот. – Неудивительно, что ты больше не звонил мне. Отшвырнул меня в сторону как камень… – она поднесла руку к лицу, словно вот-вот заплачет. – Неужели ты такой бесчувственный? – Это все не так… – Спорю, ты даже не помнишь мое имя. Ну, как меня зовут? Конечно, она была права. И знала, что права. – Черт с тобой, – выругалась она и вышла, хлопнув дверью. Я смотрел в стол. А когда поднял глаза, встретил взгляд Джульетты. – Извини, – сказал я. Она попыталась обратить все в смех, но у нее не очень получилось. Голосом, полным изумления, она спросила: – Что же ты такое с ней сделал? – Я не могу объяснить. – Ты ведь с ней встречался? – Нет, не совсем. Джульетта, смотря на меня, медленно покачала головой. – Джульетта, – я взял ее за руку, – ты должна мне поверить. Между нами ничего не было. Совсем ничего. Наверное, я мог использовать этот эпизод для того, чтобы навсегда избавиться от Джульетты, но тут я понял, что не хочу этого. Понял, что Джульетта стала для меня ближе, чем кто-либо, и я просто не могу позволить себе потерять ее. К тому времени, как мы вышли из кафе, мне уже удалось убедить ее в своей невиновности, в том, что я ничего плохого той девушке не сделал. Однако по ее лицу, когда мы расставались, было видно, что я для нее стал еще загадочней. В конце той недели, в свой выходной, я поехал в Блумендаль, чтобы повидать Изабель. Как обычно, меня впустила Эльза. По ее словам, Изабель все еще в ремиссии и с каждым днем набирает силы. Врачи довольно осторожно дают оптимистичные прогнозы. Однако первые полчаса Изабель только жаловалась. Она считала химиотерапию варварством. Ее возмущало, что при всех новейших достижениях в медицине, еще остается такое примитивное средство лечения. Она жаловалась, что Эльза, как всегда, слишком много суетится. А врачи просто тираны, потому что запретили ей курить. Когда за окном уже начало смеркаться, она спросила, слышал ли я когда-нибудь о Новой Земле. Я покачал головой. Она рассказала, что в средние века, если ты хотел поехать в Китай, то нужно было плыть на юг, миновав мыс Доброй Надежды. Это было долгое и опасное путешествие. К середине шестнадцатого века один из голландских исследователей попробовал изменить маршрут. Он поплыл вместо юга на север, пытаясь проложить новый, более короткий путь. Его звали Биллем Баренц, и в его честь назвали улицу в Амстердаме. Есть также улицы имени его капитана, Ван Хемскерка, и улицы, названные в честь Новой Земли – острова, который сыграл важную роль в этой истории. — 119 —
|