|
Поезд замедлил ход, подъезжая к одной из пригородных станций недалеко от Амстердама. Временами я почти был готов отказаться от своих поисков, чувствуя, что больше не могу видеть их слезы, гнев, молчаливую враждебность… Но у меня не было выбора. Я не знал, как я смогу жить по-другому. Со мной произошло какое-то превращение. Я превратился в такое же чудовище, как и женщины, которых я искал. Это был результат их воздействия на меня. Словно вампиры, они обратили меня в подобие самих себя. Когда я выходил на платформу Центрального вокзала, мне в голову пришла неожиданная мысль, и я удивился, что не подумал об этом раньше. Я стоял на платформе под высокой изогнутой крышей, мимо меня плыл поток людей. Я спрашивал себя сейчас, по прошествии почти пяти лет, насколько точно помню тела женщин в белой комнате Я концентрировался на нескольких отличительных деталях, как потерпевший кораблекрушение цепляется за обломки корабля, но что еще я помню? Разве не факт, что почти невозможно запомнить тела людей, с которыми ты переспал в прошлом? И не имеет значения, как долго вы были вместе. Как только расстаешься с человеком, его тело постепенно забывается, оно становится как будто неполным, приобретая абстрактный, почти призрачный образ. Да, остается общее представление о том, как человек выглядел, но сможете ли вы представить себе его тело во всех подробностях? Вряд ли. Это одна из форм распада, происходящего с нашей памятью; хотя есть еще одна, более явная форма – физического изменения, которая неизбежна в реальной жизни и в реальном времени. За пять лет тело меняется. Например, Мод могла набрать вес, а кожа Астрид – потерять упругость и гладкость. Так смогу ли я, с учетом всех этих изменений, с уверенностью опознать женщин, если увижу их? Если, допустим, в полиции на очной ставке их поставят в ряд с другими женщинами, обнаженными и с колпаками на головах, смогу ли выделить их? Или буду терзаться нерешительностью в темноте за непроницаемым стеклом? Я расхаживал по платформе, которая уже опустела, если не считать ссорящихся под крышей голубей. В горле першило от резкого запаха мочи… Есть еще и третья форма распада, вдруг сообразил я. Постепенно тела женщин из белой комнаты, которые я видел пять лет тому назад, стали сливаться с женскими телами, которые узнал с тех пор. Они наплывали друг на друга, их очертания становились размытыми. Как будто я сложил в одну стопку слайды с изображением всех моих женщин в хронологической последовательности и теперь пытаюсь при помощи яркого света, направленного сквозь все слайды, рассмотреть три изображения, находящиеся в самом низу. — 112 —
|