Карлики

– Ага.

– Знаешь, Пит, иногда мне говорят, – сказал Лен, садясь опять на угол стола, – что по сравнению с ласковой и горячей женщиной все остальное меркнет и кажется незначительным. Это абсолютно правильно. Даже Шекспир со временем сводится к набору цитат. Но Бах для меня никогда не станет несколькими любимыми нотами.

Наверное, со мной так происходит потому, что я никому не доверяю. Наверное, я просто чувствую и улавливаю тот момент, когда все, что у меня есть, начинает принадлежать и моей женщине тоже, и я готов забыть об этом, не обращать на это внимания. Но моей незыблемой собственностью остается он, его у меня не забрать.

– Понятно.

– Есть еще один, – сказал Лен, вставая, – чисто технический момент насчет Баха: это его невероятная настойчивость и упорство, и его потрясающее умение подыскивать оправдание для этого упорства. Бу бу бу бу бу бу бу бу бу бу бу бу бу бу бу бу бу бу бу бу бу бу бу бу. бу тиллеллеллеллеллееллеелалала‑лалалала бу бу бу и так далее. Можешь подключаться на любом из этих тиллеллела, но все предыдущие бу бу бу все равно будут в них угадываться. Ты их обязательно услышишь. Вот, собственно, и все, что я могу сказать о Бахе. Мы имеем то, что имеем. Не нужно было меня спрашивать.

– Ладно, – сказал Пит. – По крайней мере кое‑что ты мне объяснил.

Они стояли на ковре, держа руки в карманах.

– Как насчет выпить какао?

– Какао?

– Да, – сказал Пит, – поднимем тост.

– Давай. Согласен, возражений нет.

Они вышли из комнаты и спустились в буфетную, кот следовал за ними. Сквозь низкое окно полуподвального помещения светила луна, лучи которой отражались в развешанной по стенам металлической посуде. Лен включил свет и поставил чайник. Потом принес жестяную банку с какао.

– Да, пожалуй, кое в чем ты прав.

– Это невозможно.

– Я выгляжу как покойник, – сказал Пит, посмотрев в мутное пятнистое зеркало над раковиной.

– Это ты точно подметил.

– Знаешь, тут на днях сосед остановил меня на улице и сказал, что я самый красивый человек, какого он только видел.

– И что ты на это ответил?

– А что я мог ответить?

– У меня есть пара рогаликов, – сказал Лен. Пит сел за стол и постучал костяшками пальцев по столешнице.

– Очень крепкий стол.

– Я говорю, у меня есть несколько рогаликов.

– Нет, спасибо. Давно у тебя этот стол?

– Это семейная реликвия, в наследство досталась.

– Ясно, – сказал Пит, откидываясь на спинку стула. – Мне всегда хотелось иметь хороший стол и хороший стул. Солидные вещи. Крепкие, надежно сделанные, чтобы поднять трудно было. Я бы взял их с собой на корабль. Поплыл бы вниз по реке. Есть такие плавучие дома. Сиди себе в каюте и смотри на воду.