|
Я выскочил из машины и жестом показал отцу, что уезжаю. – Из-за парика? – Да пойми ты! После этих дурацких писем Рональду он записался у меня в подсознании в образе сатаны. Я уже представил себя и его в дешевой порнушке. Вместо волос у него из задницы торчит красная пряжа. – Угу. И вся постель в гриме. – Не смейся над моей бедой! – Ты под кайфом? Молчание. – Ковбой, ты под кайфом? – Ну, немножко. – Ты же знаешь, что тебе нельзя пить сироп от кашля. «Робитуссин» тебя вгоняет в депрессию. Это твой криптонит. – Но девчонки пили, я не мог перед ними сдрейфить. – Ковбой, а если бы эти голые девчонки стали прыгать в пропасть, ты бы тоже за ними прыгнул? – Конечно. Я призадумался. Ковбой вздохнул: – Ты не представляешь, как это ужасно! Будто Рональд заглянул мне в глаза и увидел, что внутри меня мертвец. – Ты где конкретнее? – В «Денниз» на Марин-драйв. – Одеться хоть успел? – Типа того. На трусы времени не хватило; любимую кепку тоже забыл. – Буду через пятнадцать минут. Я сел в свою машину. Ничто так не проветривает мозги, как езда по пустому шоссе. Сколько раз я спасал Ковбоя от всяких галлюцинаций о сексе и смерти? Многовато. В этот раз нужно поставить точку. Заезжая на стоянку, я репетировал речь. Ковбой сидел в отдельной кабинке, сгорбившись над чашкой кофе. – Три байкерши? Я тебя умоляю. Давай начистоту. – Ты мне не веришь? – Не верю. Девушки редко попадают в компанию байкеров. А если попадают, то со своими парнями. Кто они были на самом деле? – Как ты мог усомниться!.. – Я уже зеваю. – Ну ладно, ладно… Обычные шлюшки. – Я так и знал! Где ты их подцепил? – В кофейне на Марин-драйв. Они сидели за соседним столиком. Уже напились «Робитуссина». Мы встретились глазами и… все случилось само собой. Ну, Итан, кто станет планировать секс вчетвером! Мы заказали по большому завтраку и, когда еду принесли, без особого энтузиазма потыкали в яичницу вилкой. Наконец Ковбой сказал, что ему полегчало, и извинился, что втягивает меня в свой порочный образ жизни. Мы вышли из «Денниз» в половине пятого утра. На заднем сиденье у меня лежала гора кухонных принадлежностей, которые я обещал вернуть матери. Поскольку я как раз проезжал мимо, то решил, что прямо сейчас их и завезу. Я заехал в гору, повернул на улицу, где жили родители – и перед живой изгородью увидел «туарег». На крыше «туарега» стояла коробка, завернутая в золотую фольгу, с большим шелковым бантом. Дверь водителя была открыта. Я медленно проехал мимо и увидел за рулем Стива. Я остановился и вышел. Стив брился, глядя в зеркало заднего вида. — 71 —
|