|
* Кейнс Джон Мейнард (1883–1946) — английский экономист, основатель кейнсианства и макроэкономики как науки.
Если это знала она, то те, на самом верху небоскреба, тем более должны были предвидеть, причем давно. И пузырь с треском лопнул, когда она уже была в положении. От одного из «этих», с верхнего этажа.
Сперва он очаровал ее и обольстил, потом постоянно повышал по службе, а в последние два года регулярно приходил, чтобы оставить в ней свою сперму. Когда «это» произошло, а она не согласилась «решить проблему по-тихому» в лучшей швейцарской клинике, он пришел в ярость.
У него был кабинет на самом верхнем этаже офисного небоскреба во Франкфурте, членский билет христианской партии, банк, регулярно восхваляемый в подкупленных рекламой газетах, знакомства с представителями «ближнего круга госпожи канцлер», безупречная репутация и бесплодная аристократка-жена в климаксе. Ребенок от любовницы был для него слишком обременительной статьей расходов. Но она хотела ребенка. И когда она заупрямилась, ее уволили.
Она стала номером одна тысяча восемнадцатым в списке «сокращенных по причине кризиса». Его не уволили, хотя именно он больше всех раздувал этот мыльный пузырь. Она же в очередной раз убедилась, что верхи обладают привилегией наблюдать за происходящим с безопасного расстояния.
Первое время она жила на свои сбережения. Стыдилась регистрироваться на бирже труда. Была уверена, что найдет работу в течение месяца. Во Франкфурте более двухсот пятидесяти банков.
Почти после каждого отосланного резюме ее приглашали на собеседование. У нее было внушительное CV с единственным недостатком — она была из «того самого банка». Но это было не так важно. Самым большим препятствием был ее живот.
Беременность для потенциальной работницы вообще нежелательна, а во время кризиса тем более. Это как кредит без ипотеки. Лучше иметь рак легких, кишечника или даже мозга — главное, чтобы это было незаметно. Беременность, в отличие от рака, предвещает новую жизнь — и потенциально нового клиента, но с какого-то момента ее невозможно скрыть.
К тому времени, как она отправила более двухсот резюме, у нее закончились сбережения. И родилась Марта. Двумя неделями позже пришло приглашение из Центра занятости. Она подредактировала резюме, сделала новую фотографию, к тому же у нее уже не было живота. Она похудела так, что влезала в мини-юбки, которые когда-то надевала для этого надутого индюка-начальника. Она не желала брать деньги у банковского служащего с верхнего этажа небоскреба. Она хотела работать и возвращаться домой к Мартусе, которая стала для нее самым главным в жизни.
Она приходила в Центр занятости каждую неделю. Поначалу там лишь вздыхали, глядя на нее, потом старались поскорее избавиться, как от назойливой мухи. Каждый раз, возвращаясь к Марте, она чувствовала себя униженной.
Ей перестало хватать денег на детское питание. Потом отключили телефон, грозили отключить и электричество. Она уже не помнила, когда именно ей пришла в голову идея с пистолетом.
Она жаждала мести. За одиночество, за унизительную нищету, за всю эту систему, за их «кризис», за «привилегии верхов», за свое бессилие. Она жила в районе, где туалеты в домах находились в конце коридора, зато пистолеты можно было «достать» по цене бутылки низкосортного виски. Когда два дня тому назад «хранитель сейфа» не удосужился даже поднять голову, когда она к нему подошла, у нее лопнуло терпение...
— 8 —
|