|
Я нерешительно взял в руки желтоватый лист бумаги. – По-моему, мне не следует знать, что происходит между супругами. – Читай. Я прочел. О, господи, лучше бы не читал. «Дорогая Ципа, давай будем совершенно откровенны. Возможно, ты способна сублимировать сексуальную энергию, колотя по барабанам, гонгам и тому подобным штуковинам, а я – нет. Можешь назвать это изменой. Она была так на тебя похожа, что я не устоял! Нет, конечно, не в смысле ума, таланта и красоты. В общем-то, пародия на тебя в мантилье. Потом мне было ужасно стыдно. По крайней мере, я принял необходимые предосторожности, – понимаешь, о чем я, – так что ничего не подцепил. А теперь я не могу уснуть, мечтая о тебе настоящей, которую я заменил жалким подобием, воняющим чесноком. Прости бога ради». – Тут дырка вырезана, как будто бритвой, – сказал я, покраснев до ушей. – Наверно, цензура. Ответь мне, может ли мужчина в здравом уме писать жене такие письма? – Твой муж – большой оригинал. Обычно мужчины о таких вещах не распространяются. – Вот именно! Я же этого не видела! На что сдались мне его откровения? Какая мерзость! – Знаешь, война всех делает немного ненормальными. Иногда человеку необходимо выговориться, хотя бы в письме, чтобы облегчить душу. Это для таких, как Черчилль, война – средство сделать карьеру, а до нас им дела нет. Постарайся простить его и молись, чтоб Редж вконец не свихнулся. – Мы уже никогда не будем такими, как прежде. Что бы там ни было. Я имею в виду нашу юность, время, когда личность только формируется. Наверно, мы совершили много ошибок. Я поторопилась выйти замуж Да и он тоже поспешил с женитьбой. Не было времени смотреть по сторонам. – Так ты что же, сейчас надумала смотреть по сторонам? – осторожно спросил я. – Я отчитываться перед тобой не обязана, но если тебе так уж любопытно, он сам виноват. Случилось это сразу по окончании его увольнительной перед отправкой в Гибралтар. Глупое выражение – «смотреть по сторонам», по крайней мере применительно к женщинам. Это мужчинам свойственно провожать глазами каждую юбку и ходить налево. Джефф Терстон, ты его не знаешь, второй гобой. В тот вечер он исполнял соло английского рожка из «Лебединого озера». После концерта в Гомонте он угостил меня парой рюмок джина, и я у него осталась. – Стало быть, можешь ответить Реджу таким же откровенным письмом. – Рехнулся? Зря я проговорилась. Он сам толкнул меня на такой шаг. – Каким образом? — 71 —
|