Идеальная жизнь

— Я вынуждена на время уйти, — неожиданно подала она голос. И едва заметно кивнула, как будто до сих пор пыталась убедить себя в правильности этого поступка. — Сейчас конец февраля, рожать мне в августе.

— Я могу ошибаться, — осторожно произнес Уилл впервые за несколько часов, — но мне кажется, что Алекс не станет просто сидеть и полгода ждать.

Касси подняла на него глаза.

— Ты на чьей стороне? — спросила она.

Беда была в том, что у Алекса достаточно денег и возможностей, чтобы найти ее где угодно.

— Мне нужно место, — размышляла Касси, — где бы он не догадался меня искать.

И только тогда Уилл понял, почему духи привели к нему Касси неделю назад у церкви Святого Себастьяна. Он представил покрытые толем хижины, служившие в Пайн-Ридж жильем, ивовые каркасы парилен, которыми, словно скелетами мифических животных, были усеяны равнины. Как и все остальные, правительство, по сути, забыло о существовании народа сиу; большинство американцев даже представить не могут, что люди до сих пор живут в таких условиях. В сущности, резервация существовала словно на другой планете.

Уилл прислушался к болезненному, прерывистому дыханию Касси и повернул ее руку ладонью вверх, как будто умел читать будущее.

— Мне кажется, — негромко сказал он, — я знаю, что тебе нужно.

Поэтому, пробыв в Лос-Анджелесе всего две недели, Уилл Быстрый Конь сел на самолет и направился в то место, которое ненавидел больше всего на свете.

Когда он прибыл в Денвер, чтобы пересесть на другой самолет, у него ком стоял в горле и кружилась голова. Он уже представлял себе красную пыль резервации Пайн-Ридж и индейцев с отрешенными взглядами, которые ждут, пока она пронесется мимо. Он смотрел в поцарапанный иллюминатор, ожидая увидеть — хотя они появятся не раньше чем через час, — острые каменистые иглы Блэк-Хиллс. Он представил, как они вспарывают брюхо небольшому самолету, из которого вываливается серый и красный, как вино, багаж.

Рядом с ним дремала Касси. Ему хотелось ее разбудить — только для того, чтобы напомнить себе, зачем он завершил полный круг, когда всю жизнь бежал в одну сторону. Но она почти не спала ночью перед дорогой, и под глазами у нее залегли синяки. Он завидовал ей — не ее усталости, и уж точно не ее жизни! — а ее умению расценивать эту поездку как начало, а не долгое и утомительное возвращение.

Он поселит ее у дедушки и бабушки, но этим и ограничится. А потом вернется в Лос-Анджелес к своей обычной жизни — к дням, наполненным нарушениями правил дорожного движения и превышениями скорости, и душным, спокойным ночам. На следующий год он, возможно, получит должность детектива, а если станет почаще выходить с ребятами, то сможет найти какое-нибудь длинноногое создание, которое будет спать на второй половине его кровати.