|
Барбара Уолтерс в жизни была намного красивее, чем на экране. Она расхаживала по нашему дому с самоуверенностью генерала, делала стратегическую перестановку мебели и цветов, высвобождая место для камер и осветительных приборов. Она планировала записать с Алексом часовое интервью, а потом в кадре должна была появиться я, чтобы она и мне смогла задать несколько вопросов. Пока же я сидела, словно кол проглотив, рядом с режиссером, пытаясь не обращать внимания на боль в боку и спине. Камера начала снимать. Объектив был направлен на Барбару, которая кратко излагала загодя написанную кинобиографию Алекса, начиная с «Отчаянного» и заканчивая еще продолжающимися съемками «Макбета». — Алекс Риверс, — вещала она, — доказал, что он не просто очередная смазливая мордашка. Начиная со своего первого фильма и практически в каждом последующем, он избегал играть традиционных романтических героев, предпочитая образы злобных и комплексующих мужчин. Это выгодно отличало его от других талантливых актеров, равно как и первая режиссерская работа в фильме «История моей жизни», который был номинирован на «Оскар» в неслыханном количестве категорий. Я встретилась с Алексом в его доме в Бель-Эйр. После этой реплики камера переместилась, и в кадре появился Алекс. — Многие люди применительно к вам употребляют слово «звезда». Как, по-вашему, можно охарактеризовать звезду? Алекс откинулся на спинку дивана и лениво закинул ногу на ногу. — Самое главное — это обаяние, — усмехнулся он. — И умение получить столик в съемочном павильоне. — Алекс немного изменил позу. — Но я бы скорее говорил об актере, а не о звезде, — медленно произнес он. — А нельзя быть и тем, и другим? — стояла на своем Барбара. Алекс слегка наклонил голову. — Конечно, можно, — ответил он. — Но первый — это серьезная профессия, а второй — дым и зеркала. Трудно представить преданного своему делу профессионала, который стал бы называть себя звездой. Мне никогда не нужны были внешние атрибуты славы, просто так получилось, что я люблю свою работу. — В отличие от многих актеров, вы не бегали десять лет с подносом, работая официантом, прежде чем начали сниматься. Алекс улыбнулся. — Это заняло у меня два года. И работал я барменом, а не официантом и до сих пор умею делать холодный чай «Лонг-Айленд». Мне повезло. Я оказался в нужном месте в нужное время. — Он взглянул на меня. — По правде говоря, это история моей жизни. Барбара улыбнулась удачному продолжению разговора. — 195 —
|