Идеальная жизнь

«Ну что ж, — подумала я, — вот так все и начинается».

Глава 15

— Финляндия.

— Япония.

Алекс скользнул пальцами по моей спине.

— Япония уже была.

Я схватила его руки и прижала к себе.

— Тогда Ямайка.

Алекс покачал головой.

— Я это уже говорил. Ты должна признать, что проиграла. Есть только две страны, которые начинаются с «Я».

Я приподняла брови.

— Правда? — удивилась я. Мы играли в «Географию» после обеда в четверг и, чтобы усложнить игру, решили называть только страны. — Докажи.

Алекс засмеялся.

— С удовольствием. Но у тебя ведь есть карта.

Я попыталась подняться, но Алекс не разжимал объятий, давая понять, что не намерен меня отпускать. Он полулежал в полосатом шезлонге защитного цвета, а я устроилась в ногах, прижавшись к его груди и глядя на солнце, которое спряталось за облако, окрасив его край.

— Ты в свободное время заучиваешь атлас? — поддразнила я, уже зная ответ: Алекс в детстве самостоятельно изучал географию, запоминая экзотические названия мест, в которых хотел бы побывать.

Алекс поцеловал меня в макушку, и, как будто между этими событиями существовала взаимосвязь, из-за облака тут же выглянуло солнце.

— Я человек редких талантов и способностей, — сухо ответил он, и я подумала, знает ли он сам, насколько верен этот ответ.

Понимаешь, несмотря на то, что я рассказывала о нашем прибытии в Лос-Анджелес, все мои опасения насчет Алекса развеялись. За неделю, что мы провели дома, он ни разу не оставил меня одну, не уехал на работу. Вместо этого мы плескались нагишом в бассейне, играли в салки в самшитовом лабиринте из буйно растущей живой изгороди, танцевали босыми без музыки на веранде, куда выходила наша спальня. После ужина Алекс отпускал прислугу, и мы занимались любовью каждый вечер в новой комнате: на письменном столе красного дерева в библиотеке, на персидском ковре в гостиной, в белом плетеном кресле-качалке на экранированном заднем крыльце. «Теперь, — говорил он, — куда бы ты ни пошла, всюду будешь думать обо мне». В ответ я повела его в университет, в свой кабинет, показала то, над чем работала в лаборатории, — восстановленное бедро австралопитека. Познакомила его с Арчибальдом Кастером, и Алекс намекнул, что намерен сделать солидное денежное пожертвование в фонд кафедры, если они расширят свой постоянный штат. Это предложение, которое мы заранее не обсуждали, поставило меня в неловкое положение. Мне предложили должность доцента и «лакомый кусочек» январских курсов — я никогда бы не приняла это предложение, если бы Алекс не попросил меня сделать это в качестве личного одолжения. «Ты изменила мою жизнь, — сказал он. — Позволь мне изменить твою».