|
Я слышала, как Алекс часто задышал, когда моя кожа коснулась его, когда моя ладонь легла ему на грудь. Я улыбнулась, глядя ему прямо в глаза, держа в своей руке его сердце. В воскресенье у всей съемочной группы был выходной, хотя отдых в Танзании — удовольствие сомнительное. Я сидела в тени на качелях, когда Алекс обнял меня за талию, как будто это был самый естественный жест на земле. И начинало действительно казаться, что так оно и есть. Я совсем забросила место раскопок Калифорнийского университета. После ночи на берегу пруда, когда Алекс определил условия наших отношений, мы стали неразлучны. Мы так часто бывали вместе, что, когда его искали, члены съемочной группы приходили ко мне спросить, не знаю ли я, где он. Вначале мне было немного неловко, если он непринужденно обнимал меня за плечи, когда я показывала, как правильно очищать найденные фрагменты, или на глазах у всех приглашал меня на ужин. Он напомнил мне исследование территориального поведения приматов, которое я проводила: самцы, видимо, метят территорию, чтобы дать понять остальным самцам, что они здесь нежеланные гости. С другой стороны, никто еще никогда не был так увлечен мною, чтобы пытаться заявить на меня свои права, даже временно. К тому же это было приятно. Мне нравилось осознавать, что по утрам Алекс первой разыскивает меня. Нравилось целовать его на ночь и знать, что проходящий мимо человек видел нас в коридоре. Впервые в жизни я вела себя как девчонка-подросток. Алекс притянул меня ближе. — У меня для тебя сюрприз, — прошептал он мне на ухо. — Мы едем на сафари. Я отстранилась, недоуменно поглядев на него. — Куда мы едем? Алекс улыбнулся. — На сафари, — повторил он. — Ну, знаешь, львы, тигры, медведи, топи[11], охотники за слоновой костью и тому подобные вещи. — Больше уже никто не охотится за слоновой костью, — возразила я. — Теперь разрешена только фотоохота. Алекс помог мне подняться. — Что ж, я, например, устал от камер. Я за то, чтобы просто любоваться. Я последовала за ним, уже нарисовав в воображении холмистые Серенгети, медленно гуляющие стада — единственный источник колебания воздуха. У крыльца нас ждал черный джип, и худощавый абориген с сияющей белозубой улыбкой предложил руку, чтобы помочь забраться в салон. — Касси, это Джума, — представил Алекс. Джума вез нас примерно с час в самое сердце Танзании, продираясь через кусты и канавы, где дорог и в помине не было, и остановился в тени небольшой рощи. — Будем ждать здесь, — распорядился он, достал из машины синее клетчатое одеяло и расстелил его на траве, чтобы мы могли сесть. — 119 —
|