|
Лучшая подруга подала на меня в суд за врачебную ошибку. Иск об «ошибочном рождении». За то, что я не предупредила ее о твоей болезни заранее. Ведь тогда она смогла бы прервать беременность, о которой молила и меня, и Бога. Осев на пол, я уткнулась лицом в ладони. Еще неделю назад мы с девочками ездили в «Таргет». Я угостила ее обедом в итальянском бистро. Шарлотта примерила черные брюки, и мы смеялись над заниженными талиями и специальными ремешками для поддержки задниц, которые надо вшивать в штаны женщинам за сорок. Купили Эмме и Амелии одинаковые пижамы. Мы семь часов провели вместе, а она так и не удосужилась сообщить, что подала на меня в суд. Я выхватила мобильный из чехла на поясе и нажала тройку: быстрый набор, перед ней — только дом и офис Роба. — Алло, — откликнулась Шарлотта. Я не сразу смогла ей ответить. — Что это такое? — Пайпер? — Как ты могла?! Пять лет все нормально, а потом ты берешь и подаешь на меня в суд? — Давай не по телефону… — Господи, Шарлотта, чем я заслужила такое обращение? Что я тебе сделала? Последовала пауза. — Главное, чего ты не сделала, — сказала Шарлотта и повесила трубку. Медицинская карточка Шарлотты хранилась у меня в офисе, в десяти минутах езды от роддома. Секретарша встретила меня удивленным взглядом. — Вы же должны принимать роды, — сказала она. — Приняла. Не обращая на нее внимания, я прошла в архив, вытащила папку с именем Шарлотты и вернулась к машине. Усевшись на переднее сиденье, я сказала себе: «Забудь, что это Шарлотта. Обычная пациентка». Но так и не смогла заставить себя открыть эту папку с цветными ярлыками по краю. Я поехала в клинику к Робу. Он был единственным ортодонтом в Бэнктоне, можно сказать, монополистом на рынке взрослой стоматологии, но все равно из шкуры лез, чтобы в его кресле рады были очутиться даже дети. В углу стоял телевизор, по которому показывали какую-то обычную подростковую комедию. В приемной можно было также найти пинбол и компьютер с играми. Я подошла к секретарше по имени Кейко. — Привет, Пайпер, — сказала она. — Тебя тут уже с полгода не было видно… — Мне срочно нужен Роб, — перебила ее я, сжимая папку в руках еще крепче. — Скажешь, что я зайду к нему в кабинет? В отличие от моего кабинета, оформленного в морской гамме, чтобы женщины могли в нем расслабиться (несмотря на расставленные по полкам гипсовые модели внутриутробного развития, похожие на маленьких Будд), кабинет Роба был обшит строгими панелями — роскошно и мужественно. Огромный письменный стол, книжные шкафы красного дерева, фотографии Энсела Адамса[6] на стене. Я присела в кожаное с заклепками кресло и крутнулась на нем. В нем я казалась себе такой маленькой, такой незначительной. — 116 —
|