|
Святая чета встает в семь. Утренняя молитва в 7:30. С участием отца Френдли. «Господи, спаси меня, грешного». После завтрака у нас осмотр достопримечательностей. Тут живет президент, это шопинг-молл, там хранится вулканическая вода. Здесь делают знаменитый молочный продукт под названием «Scare», а вон там бассейн, один из лучших в мире. Они всячески пытаются убедить меня, что краше их страны на свете нет. Самая большая продолжительность жизни, самые счастливые люди, самый чистый воздух и т. д. и т. п. Мне хочется сказать им, что страна, в которой нет борделей и оружейных магазинов, не смеет и мечтать о таком титуле, но вместо этого преподобный Френдли размеренно кивает головой, вниз-вверх, вниз-вверх, как буровая установка на техасском нефтяном месторождении. Гудмундур высаживает жену возле телевизионной станции (ей предстоит записывать шоу), а мы едем дальше. Он приносит мне извинения за свою супругу: — Я считаю, что женщина не должна работать вне дома, но она трудится на благо Господа, и это, мне кажется, другое дело. — Она трудится в доме Божьем, — подсказываю я Френдли правильные слова. Гудмундур хмыкает с довольным видом, после чего задает мне довольно коварный вопрос: — А ваша жена? Тоже работа не дома? Упс. У меня есть жена. — Она-то? Нет, она… она больше по хозяйству. Я… меня это вполне устраивает. — Я сильно огорчился, узнав про аварию. Ха? Моя жена попала в автомобильную аварию? Надеюсь, она в порядке. — Спасибо, — говорю с печальным взором, как какой-нибудь бездарный актер в бездарной рекламе. — Вам ее, должно быть, сильно не хватает. Упс, у меня уже нет жены. Это все равно что смотреть триллер с конца. — Еще бы. Тяжело остаться одному. — У вас с ней не было детей? О-хо-хо. Ну и вопросики. — Э… Нет, не думаю. — Блин. Надо ж такое сморозить. — То есть нет. С технической точки зрения. — Не спрашивайте меня, что я хотел этим сказать. Без понятия. Он ведет машину молча. Не задавая больше вопросов. Мне становится не по себе. Может, он что-то заподозрил? Чтобы прервать молчание, я возвращаю его к началу разговора. Женщины и работа. — Ну а Ганхолдер… Она работает в кафе? Он делает гримасу, а тем временем мы проезжаем под оживленной эстакадой. — Да. Я даю ей время. У нее есть время подумать. Когда мне было тридцать, я болтался на улице. Пьянствовал. Я не видел света в конце тоннеля. Когда вливается вино, выливаются мозги. Я разглядываю его куда более пристально. Не такой уж святой, как выясняется. — 39 —
|