|
Еще одно мгновение счастья, подумал Гектор. Потом самая старшая принялась показывать дорогу Жан-Марселю, похлопывая его по плечу. Она еще не была взрослой, но в ней уже ощущалась властность. — Если жена окончательно бросит меня, — сказал Жан-Марсель, — я поселюсь здесь, займусь транспортом, организую амбулаторию, женюсь на местной барышне. И одним махом избавлюсь от всех забот. Гектор его до некоторой степени понимал. Эти минуты в горах как бы отодвигали привычную жизнь далеко-далеко. Примерно так чувствуешь себя, оказавшись где-нибудь за городом, только здесь это ощущение в тысячу раз сильнее. Однако Гектору было известно, что такие впечатления, как правило, обманчивы и в конце концов всегда начинаешь тосковать по привычному окружению. К тому же достичь длительного согласия с туземной девушкой не менее сложно, чем наладить совместную жизнь с женщиной из своей страны. Хотя, конечно, трудности тут будут иными. Но все равно в таинственной алхимии любви все зависит от людей. Если, конечно, у тебя нет таблеток профессора Корморана, дарующих такую соблазнительную простоту. За очередным поворотом дороги на склоне холма показались дома на сваях посреди расчищенного от леса пространства. Гектор заметил юношей, которые молотили рис в больших чанах, и стариков, куривших трубку на пороге дома. Между домами бродило несколько свиней и кур. Люди дружно обернулись на шум мотора. — Кормор! — вскричала Нот. Им навстречу спешил смеющийся профессор Корморан в длинной тунике, разрисованной цветами. Поздно вечером, растянувшись на циновке в доме нья-доа на сваях, Гектор писал в полной тьме, освещаемой лишь экраном монитора. Вайла спала, нежно прижавшись к нему, чтобы согреться. За окнами стояла глубокая тишина гор. Четвертая составляющая любовных страданий Четвертая составляющая любовных страданий — это снижение самооценки. Уход любимой/любимого уничтожил значительную часть твоего самоуважения, поскольку воспринимается как доказательство того, что ты становишься менее привлекательным/привлекательной, стоит узнать тебя поближе. Через несколько недель, месяцев или лет общения с тобой любимый/любимая, совершенно исключительный человек, как и предполагалось, заметил(а) твою посредственность и почувствовал(а) отвращение. Ведь тебе удавалось скрывать ее, только пока ты соблазнял(а) ту/того, кому лишь недостаток опыта помешал сразу увидеть твое ничтожество. И вот теперь, когда ты без нее / без него, все известные тебе собственные недостатки — физические, моральные, интеллектуальные, статусные, — о которых тебе удавалось забыть (или как-то минимизировать их значимость), кажутся непреодолимыми слабостями. — 89 —
|