Седой

— Раздевайся.

Лена вскинула на него испуганные глаза.

— Зачем ты так?..

Олег молча ждал.

Лена опустила голову. Неуверенно коснулась верхней пуговицы школьного пиджака, расстегнула, сняла пиджак, оглянулась, ища куда положить, и бросила на доски. Расстегнула молнию на юбке.

— Пойдем ко мне… — тихо попросила она. — Ее сегодня точно не будет до шести…

— Раздевайся.

Лена сняла юбку и футболку. Попыталась обнять его. Олег отстранился.

— Ложись.

Лена присела на доски, потянула его за руки к себе:

— Иди сюда…

Олег отбросил ее руки.

— Я воровать не умею, — срывающимся голосом сказал он. — Ты сначала у мамы разрешения спроси. И у Томаса, — повернулся и пошел вниз, к реке.

Лена закрыла лицо руками и заплакала, свернувшись на холодных досках…

— Иностранцы!! Ребя, иностранцы-ы! — детдомовцы всех возрастов толпой кинулись во двор. — Петух! Сеструха твоя приехала!

У железной ограды стоял красный «Икарус». Белка, ослепительная, нездешняя, разговаривала с воспитателями. Иностранцы пялились из окон, кое-кто вышел из автобуса, разминая ноги, оглядываясь. Бородатый мужик в шортах до колен что-то спросил Белку, указывая на дом, она ответила, бородатый восторженно заорал своим, те высыпали из автобуса, начали совать малышам жвачку и безделушки. Бородатый бесцеремонно растолкал воспитателей, выстроил в ряд, поставил сюда же подошедшего Олега, сфотографировал на фоне дома, с сияющей Белкой в центре.

Белка выбралась из толпы, крикнула что-то иностранцам, указывая на часы, и отошла с братом в сторону.

— Ты откуда? — спросил Олег.

— Практика. Итальянцев в Оптину Пустынь возила… Как ты?

— Нормально.

— А знаешь, где я вчера вечером была? — загадочно спросила Белка. — У мамы.

— У чьей?

— У нашей. Нашей с тобой.

— У меня нет матери, — сказал Олег. — И не было.

Белка покачала головой:

— Не надо так, Олежка. Она сама себя наказала. Ты знаешь, она ведь так и не вышла замуж…

— Да мне наплевать, вышла она замуж или нет! — заорал Олег. — Она мне чужая, поняла! А ты ходи к ней, ходи, может, денег даст! А про меня передай — пусть забудет, а я про нее давно забыл!

— Глупый ты, Олежка, — вздохнула Белка. — Она плакала весь вечер. И я с ней на пару. Весь вечер ревели в два ручья… На вот, — она протянула черный кожаный футляр.

— Что это?

— Бритва. Подарок тебе.

— Подарок? — спросил Олег, весело улыбаясь. Он открыл футляр, бритва выпала на землю. — Подарок от любимой мамочки! — он изо всех сил ударил по ней каблуком.