|
— Здорово, Фима! — произнес я кощунственно бодрым голосом. — Такое несчастье, такое несчастье, — ответил Быковер. — Говорят, покойный был негодяем? — Не то слово, не то слово… — Слушай, Фима, — говорю, — ты хоть раз пытался выпрямиться? Заговорить в полный голос? Быковер взглянул на меня так, что я покраснел. — Знаешь, чего бы мне хотелось, — сказал он. — Мне бы хотелось стать невидимым. Чтобы меня вообще не существовало. Я бы охотно поменялся с Ильвесом, но у меня дети. Трое. И каждому нужны баретки. — Зачем ты сюда пришел? — Я не хотел. Я мыслил так: допустим, скончался Быковер. Разве Ильвес пришел бы его хоронить?! Никогда в жизни. Значит, и я не пойду. Но жена говорит: «Фима, иди. Там будут все. Там будут нужные люди…» — А я — нужный человек? — Не очень. Но ты — хороший человек… Выглянула какая-то девица с траурной повязкой: — Кто здесь Шаблинский? — Я, — говорю. — Понимаете, Ильвес в морге. Одели его прилично, в темно-синий костюм. А галстука не оказалось. Галстук только что доставил племянник. И еще, надо приколоть к лацкану значок Союза журналистов… Сам я был в галстуке. Мне его уступил год назад фарцовщик Акула. Он же и завязал его каким-то необыкновенным способом. А-ля Френк Синатра. С тех пор я этот галстук не развязывал. Действовал так: ослабив узел, медленно расширял петлю. Кончик оставался снаружи. Затем я осторожно вытаскивал голову с помятыми ушами. И наоборот, таким же образом… — Боюсь, у меня не получится… — Вообще-то я умею, — сказал Быковер. — Прекрасно, — обрадовалась девица, — грузовая машина внизу. Там шофер и еще звукооператор Альтмяэ. Вот галстук и значок. Доставьте покойного сюда. К этому времени все уже будут готовы. Церемония начнется ровно в три. И еще, скажите Альтмяэ, что фон должен быть контрастным. Он знает… Мы оделись, сели в лифт. Быковер сказал: — Вот я и пригодился. Внизу стоял грузовик с фургоном. Звукооператор Альтмяэ дремал в кабине. — Здорово, Оскар, — говорю, — имей в виду, фон должен быть контрастным. — Какой еще фон? — удивился Альтмяэ. — Ты знаешь. — Что я знаю? — Девица просила сказать. — Какая девица? — Ладно, — говорю, — спи. Мы залезли в кузов. Быковер радовался: — Хорошо, что я могу быть полезен. Ильвес — нужный человек. — Кто нужный человек? — поразился я. — Младший Ильвес, сын. — А чем он занимается? — 50 —
|