Глобалия

Когда они оказались уже совсем близко, первыми потянулись навстречу друг другу их руки, словно верша некий ритуал, подготавливая военный парад или штурм.

Потом соприкоснулись их лица, и влюбленные слились в поцелуе, вновь припав к заповедному источнику, чтобы ощутить щемящую близость, которая когда-то стала причиной всего.

Их поцелуй длился долго. Казалось, только так они могли удержать на расстоянии все, что творилось вокруг. Но чувство, что они одни в целом мире, длилось всего несколько хрупких мгновений. Вокруг шатались шумные компании подвыпивших горожан. Заприметив вдалеке юношу и девушку, некоторые уже начали отпускать в их сторону скабрезные шуточки. Уединение влюбленных, укрывшихся под полуразрушенными сводами, бестактно нарушал и зловонный дым костра, пропахший жженой резиной и растопленным жиром.

Байкал резко выпрямился и огляделся вокруг взглядом человека, который только что очнулся от глубокого сна.

Юноша содрогнулся от отвращения. Они с Кейт стояли посреди развалин. Металлические каркасы, лужи мазута на земле, жалкие защитные сооружения, построенные из разношерстных подручных материалов, загаженные поля — от всего этого веяло распадом и смертью. Трагизм человеческой жизни предстал перед Байкалом во всей своей неприкрытой жестокости: нельзя было жить в Глобалии, не погубив свою душу, но взамен можно было обрести хотя бы комфорт, красивые вещи, уютную и удобную жизнь. Всякого же, кто решался восстать против этого гнусного договора, изгоняли в эти бесприютные земли, где расплатой за человеческое достоинство служили уродство, телесные немощи, грязь и страдания.

И в этот ад он увлек за собой свою любимую.

Повернувшись спиной к городу, Байкал взял Кейт за руку и укрылся с ней в маленьком дворике, окруженном полуразрушенными стенами и диким кустарником. Место это выглядело так же безрадостно, как и вся округа, но, по крайней мере, там их не должны были увидеть шатавшиеся повсюду пьяные горожане. На земле в беспорядке валялись ржавые картеры и другие детали автомобильных моторов. Байкал уселся на широкую каменную плиту, лежавшую у подножия одной из стен, так что получилось нечто вроде скамейки, и притянул к себе Кейт. Юноша был совершенно подавлен.

Он никогда раньше не предполагал, что его может охватить подобное смятение. Оттого что он наконец обрел Кейт, его переполняло какое-то горькое счастье, но Байкал чувствовал себя словно усталый путник, припавший губами к отравленному источнику. Вопреки всем его страхам, причиной разочарования стала вовсе не Кейт. Просто он был настолько счастлив снова видеть ее, что, по контрасту, их нынешнее положение показалось ему особенно безнадежным.