— Откуда же взялись все эти книги? — спросил Анрик, едва не окунув бородку в чашку чая, которую Уайз налил ему, не прерывая разговора. — Большую часть я купил у антикваров, но кое-что находил и на муниципальных свалках, и в подвалах разрушенных зданий, и в старых монастырях. — Получается, когда-то они были повсюду... Как лошади. Сейчас трудно поверить, что было время, когда люди передвигались верхом на этих животных... — Это совсем не одно и то же, — возразил Уайз, покачав головой. — Лошадей заменили моторы. — А вместо книг появились экраны. — Нет. Книги ничем нельзя заменить. Когда Анрик спросил, как же получилось, что они исчезли, Уайз ответил: — Их погубило изобилие. А когда Анрик спросил, что это значит, Уайз не торопясь объяснил: — Всякий раз, когда книги становились редкостью, они все равно выживали. В крайнем варианте это выглядит так: стоит запретить книги, и они приобретают огромную ценность. Запретить книги — значит сделать их желанными. С этим сталкивались все диктатуры. В Глобалии поступили наоборот: книг стали выпускать бесчисленное множество. Ими заполонили все, пока они не утратили всякую ценность, всякое значение. А потом, вздохнув, добавил: — Вы и представить себе не можете, какую только чушь тогда ни публиковали, особенно в последние годы. При мысли об этом Уайз смолк и впал в задумчивость. Он скрестил руки на животе, устремив взгляд в пространство. Анрик не решился прервать его размышления. — Мне кажется, — произнес наконец Уайз, снова обращаясь к своему собеседнику, — что мы пока не смогли дать вам то, что вы искали, господин Пужолс... — Что вы... Наоборот! Я столько всего узнал благодаря «Уолдену»... — Не сомневаюсь, не сомневаюсь. Но после того, что с вами случилось, было бы вполне естественно, если бы вы захотели найти ответы на более конкретные и более деликатные вопросы. Услышав фразу «после того, что с вами случилось», Анрик вздрогнул. Было ясно, что Уайз все о нем знал. — Какие именно? — осторожно спросил Анрик. Старик не сводил с него своих больших черных глаз, которые, казалось, едва заметно улыбались. — Ну... Вопросы о мире, который нас окружает. Вокруг творится много всего непонятного, вы не находите? Мы привыкли видеть вещи в одном свете, а они в один прекрасный день предстают в совершенно другом. Анрик насторожился. Он с тревогой ждал продолжения, стараясь придумать, как бы выкрутиться, чтобы не скомпрометировать себя ни единым словом. — Например, как пресса создает истину? Почему Социальная безопасность может быть причастна к терактам? Каким чудом ни в чем не повинный человек может вдруг оказаться в антизонах? — 149 —
|