Глобалия

У него появилась привычка каждый вечер брать в библиотеке какую-нибудь книгу и на часок отправляться с ней в крытый парк, расположенный за его домом. Из гудящих вентиляционных отверстий поступал кондиционированный воздух. Получался прохладный пульсирующий ветерок, довольно приятный, если не попадать прямо под струю. Анрик удобно устраивался на скамейке неподалеку от одного из таких отверстий и погружался в чтение. Чтобы не привлекать к себе внимания, он прятал книгу в шляпу, так что прохожие могли подумать, что он задремал или играет в какую-нибудь игру на мобильном телефоне.

С наступлением темноты он нехотя покидал свою скамейку и неторопливым шагом возвращался домой. Улицы города давно были приватизированы и превратились в одну сплошную рекламную площадь. Все кругом заполонили витрины и электронные табло, превозносящие достоинства разных марок, повсюду проходили рекламные акции. Как ни странно, с тех пор как Анрик узнал о существовании других эпох и цивилизаций, точнее говоря, узнал о том, что все они преходящи, эта назойливая суета раздражала его гораздо меньше.

Чтобы удостовериться в том, насколько он стал далек от своих прежних интересов, Анрик время от времени заставлял себя проходить мимо здания «Юниверсал Геральд». Он равнодушным взглядом скользил по стене, где тысячи экранов транслировали все каналы Глобалии.

Но однажды вечером, спустя несколько недель после вступления в «Уолден», его внимание привлекла необычная картина: все экраны в витрине «Геральд» выглядели совершенно одинаково. Это значило, что обычные программы были прерваны специальным выпуском новостей. Такое случалось крайне редко, как правило тогда, когда Министерству социальной безопасности требовалось передать особо важное сообщение. В большинстве случаев речь шла о новом кровавом теракте. Но на этот раз вместо трупов и машин скорой помощи Анрик увидел на экране нечто совсем другое: лицо молодого человека, сфотографированного крупным планом. Снимок был нечеткий, цвета переданы приблизительно. Создавалось впечатление, что фотография была сделана тайком, в неблагоприятных условиях.

Юноша, чье изображение транслировалось в сотнях миллионов экземпляров, казалось, не желал ничего знать о том, какая честь ему оказана средствами массовой информации. Он смотрел немного вправо, куда-то поверх зрительских голов. У него были прямые, жесткие, черные волосы, непослушно торчавшие в разные стороны, и тонкие черты лица. Только подбородок был немного тяжеловат, а чувственные губы полноваты, но именно это делало его облик таким запоминающимся.