|
Белый Тейлоркрафт на противоположной стороне лужайки ожил, его пилот бодро помахал на прощание симпатичной молодой девушке, которая осталась вместе с покрывалом под деревом. Его, казалось, совсем не пугает тоннель из лент. Он совсем не выглядел испуганным. Он взлетел в своем маленьком самолетике, один раз развернулся, как пловец, легко оглядывающийся в конце своей водной дорожки, и нырнул в Клин одним плавным движением. В течение нескольких секунд он находился в окружении развевающихся лент, а затем снова показался над землей. Ленты еще некоторое время полоскались и волновались в спутанной струе его самолета, но ни одна из них не была повреждена. В горле у меня было очень сухо. Затем поднялся в воздух Эйркуп, он развернулся и, лениво приблизившись к Клину, сделал в точности то же самое, что и Тейлоркрафт. Ленты не были даже задеты. Я завел двигатель своего Каба, исполненный уверенности, что проскочить сквозь тоннель, как это только что сделала и Цессна-140, должно быть, намного легче, чем кажется. Ведь я же, в конце концов, летаю на аэропланах уже многие годы: Ленты не скользят равномерно по обтекателю двигателя. Винт рассекает их на такие маленькие кусочки, что нужно изловчиться, чтобы взять их пальцами. Когда я снова сел на лужайке, я решил, что для того, чтобы отработать Клин в спокойной домашней обстановке на своем поле, достаточно установить одну ленту. А потом летать под ней до тех пор, пока это не перестанет быть затруднением. Затем можно немножко понизить уровень ленты. Все другие ленты нужны только для того, чтобы испытать хладнокровие пилота. Если забыть обо всем, кроме того, как пролететь под самой нижней лентой, все остальные и подавно останутся целыми. Но когда летишь прямо на этот колышущийся в воздухе шелк, испытываешь неподдельный ужас (мне, должно быть, повезло меньше других, потому что, когда я подлетал к препятствию, налетел внезапный порыв ветра). Мне кажется, что я даже пригнул голову и "a*`(*-c+ от неожиданности, когда налетел на ленты. Соревнование продолжалось своим чередом, словно появление таких неумелых участников, как я, было обычным делом. Ведь в конце концов смысл Испытания в том и состоит, чтобы выявить, кто хороший пилот, а кто не очень хороший. Все остальные происшествия не считались важными, хотя, возможно, они и позабавили зрителей. Лишь с некоторыми исключениями (одним из которых были гонки на небольшой высоте по десятимильному маршруту) все задания Испытания проводились в поле зрения наблюдателей, которые разместились по полю: с буклетами — 182 —
|