Философы с большой дороги

Утешившись мыслью, что все мои предшественники потерпели фиаско, а их

идеи так и остались томиться на книжных полках, стиснутые кожей переплетов,

я отправился спать.

Разбудил меня какой-то дребезжащий, неприятный звук - будто включили на

отжим стиральную машину. Раздосадованный, я потащился на кухню, чтобы

застать там Юппа, лежащего голой грудью на столе и трясущегося мелкой

дрожью. Я вцепился бедняге в плечи - через пару минут его отпустило.

- Все в порядке, - пробормотал он. - Знаешь, иногда мне кажется, что

кто-то там, наверху, всерьез на меня ополчился. Сил почти не осталось,

приходится напрягаться, стиснув зубы, только чтобы не сдать. Покажи - кто

так напрягается, как я?! Но сдаваться я не собираюсь. Тем более сейчас!

И тут я спросил его, был ли он у врача. Это я-то! Я не верил

собственным ушам.

- Я был у десятков врачей: ты же знаешь, как мне нравится общаться с

людьми. А теперь я могу позволить себе платить за визиты, во время которых

всегда узнаешь что-нибудь интересное. Врачи могут ошибаться. Некоторые из

них. Даже большинство. Они все, кроме одного, могут быть неправы. Но я не

поверю, что они ошибаются все, все до единого. Странная штука - платишь все

больше и больше, чтобы услышать все более и более худые вести.

Четверг

Наутро Юпп выглядел совсем помятым.

Я приготовил завтрак и сделал все, чтобы он как следует поел.

Он не прикоснулся даже к булочкам, не говоря обо всем прочем.

- Я еще разок гляну на бассейн, а потом отправлюсь в Париж - хочу

повидать Патрисию. Если со мной что случится - не беспокойся, доведи дело до

конца, и все.

Бассейн: прознав, где живет месье М. Габорио - нежно любимый своими

воспитанниками директор детского приюта, через который прошел в свое время

Юпп, мой напарник, убедившись, что этот старый знакомый на две недели уехал

в отпуск, проник в его дом, чтобы произвести в оном некоторые переделки,