|
мужчины готовы были платить чистоганом, во имя которых они пускались или могли бы пуститься во все тяжкие, - их больше нет. Все кануло в Лету - остались лишь эти, прости, Господи, жопы. Доказательство того, что сколь бы сильно ни клокотали в тебе страсти, ты обречен пройти по миру и сгинуть, как легкий вздох ветра. Я смотрел в глаза этих дам и размышлял о том, что (x) в живописи художник по собственному произволу решает, что высказать, о чем умолчать, в фотографии же модель всегда сохраняет право голоса. Я думал о том, сколь же скуден наш словарный запас, что не позволяет разложить по полочкам каждый взор, каждое выражение губ и глаз, каждую застывшую игру лицевых мускулов, передающих эмоциональное состояние - и как бы хорошо было написать об этом книгу, - как думал и о том, что (y) сколь немного слов, выражающих сам пик восторга, и какое великое множество имен служит нам для обозначения инструментов, посредством коих получаем мы наслаждение; сколь обилен словарный запас, когда речь заходит об эксплуатации сих инструментов, и сколь он беден, если надо описать прекраснейшие мгновения, в кои мы испытываем облегчение от всех этих усилий, - об этом неплохо было бы написать целую книгу. Также я думал о том, что (z) сохраните что-нибудь достаточно долго - и люди начнут воспринимать это всерьез. Однако, подойдя непредвзято к собственной личности - иначе говоря, совершив над собой надругательство, я знал: все кончено, а потому - бесполезно. Судить. Быть осужденным. Отказаться от суждения. Легко ли это, коллега? Вам нелегко? А мне? Легко. Коллега... Кол... Лег... Коллега слег. В гроб. Я пришел слишком поздно, чтобы исследовать что бы то ни было в этом мире. Жизнь - подлая штука, когда у вас есть масса времени, слишком много времени, а потом вдруг - нет, и все. Я не могу припомнить ни одного фрагмента, написанного представителями рода человеческого, где была бы хоть немного схвачена суть времени. — 177 —
|