|
С САМОЙ СЕРЕДИНЫ страницы 133-й романа его персонажи собрались вокруг костра. Солнце садится на самом верху страницы 135-й. А праздник достигает своего апогея в самом низу той же страницы. Как раз в тот миг, когда мы перелистываем книгу со страницы 135-й на страницу 136-ю, один из героев поднимается и начинает демонстративно прогуливаться вокруг потрескивающего костра. Выражение его лица — крайне беспокойное. А вид при свете огня — по-настоящему неприятный. Громкоголосые беседы умолкают. Всё внимание направлено на него. Но он не произносит ни слова. Он только продолжает ходить вокруг костра — всё кругом и кругом, — по-видимому, совершенно не стесняясь устремлённых на него взглядов. Когда после этого на несколько минут воцаряется гнетущая тишина, он внезапно останавливается, подпрыгивает и почти с пророческим достоинством начинаем говорить. Медленно и тихо, будто подчёркивая слова, он произносит: — Знаете… у меня такое ощущение… Я не в силах освободиться от него. У меня такое чувство, будто я — герой романа. Это прочно сидит во мне. Я… я ощущаю нечто бессознательное в моих собственных поступках… Взгляды других персонажей выражают серьёзность, смешанную с удивлением. В странном поведении персонажа появилось нечто парализующее. Герой романа продолжает ходить вокруг костра. Затем он внезапно останавливается, потирает руки и восклицает: — Мы — фантазия! Он выкрикивает это в ночь. Тело его дрожит от возбуждения. Его голова нервно трясётся. — Повторяю, мы — персонажи романа! Всё, что мы говорим и делаем, разыгрывается в сознании писателя. Мы только не в состоянии видеть его. Это он видит нас… Он снова начинает ходить вокруг костра. Несколько минут царит тишина — все затаили дыхание. Затем он останавливается и ворошит поленья в костре обугленной веткой. — Я разоблачил его игру! — восклицает он. — Вы слышите? И продолжает свою речь чётко, но в сдержанном тоне: — Мы — не сами по себе. Мы только внушаем себе это. И более того: даже не мы внушаем, будто мы — сами по себе. Небольшое общество всё обращается в слух… — Когда мы болтаем друг с другом — как теперь, — это писатель разговаривает сам с собой. А когда мы видим друг друга — как в этот миг, — это писатель смотрит на нас своим внутренним взором. Он остаётся где-то на расстоянии и прядёт нить своих мыслей. Именно из этих мыслей, дорогие коллега, и соткана наша действительность. Тут тесный кружок персонажей романа начинает шевелиться. Но ещё ни один из них не осмеливается взять слово. — 87 —
|