|
Его нос мне тоже нравился; он медленно приблизился к моей шее, и я почувствовала, как он глубоко втягивает воздух, оказавшись у меня за ухом. Это мгновение словно бы выпало из потока времени. —Растерять все слова, потерять деньги, потерять ключи», — думала я. Пожалуй, этого мне и хотелось. Потерять всё. Кроме Ругера. —У меня есть домик, — сказал он. — Мы можем жить там. Ты и я. —Ты сумасшедший, да? — спросила я, надеясь, что он ответит «да». Но он, кажется, почти обиделся. —Прости, — сказала я. — Я не хотела. Просто среди людей так мало чудаков. Таких, как ты. —А, вот ты о чем! — он просиял. — Конечно же, я и есть. чудак! Он сказал, что знает место, где, образуя треугольник, растут три дуба. Правда, это не очень близко. По дороге туда мы съели на углу улицы по хот-догу. Продавец улыбнулся и сказал нам, что денег не надо. — Спасибо, папа, — поблагодарил Ругер, слизывая горчицу с кончика сосиски. — Это Элли, — добавил он, и я вежливо протянула руку. Хотя вовсе не была уверена, что это и в самом деле его папа. Они ничуть не походили друг на друга. Когда мы наконец добрались до дубовой рощи, уже совсем стемнело. Дождь закончился, но мы успели промокнуть и замерзнуть. Я почти жалела, что пошла с ним. Могла бы отправиться домой и принять горячую ванну. Но потом я вспомнила, что с ванной ничего бы не вышло. Мы забрались на дуб, это оказалось совсем не сложно — ветви росли именно так, как нужно. Добравшись до места, где ствол раздваивался, как рогатка, я увидела домик. С крышей, стенами и полом. Я уставилась на Ругера. Он улыбался во весь рот. В домике было несколько одеял, и не успела я опомниться, как Ругер развел огонь в печке вроде буржуйки, сделанной из старой бочки. —Садись, грейся, — пригласил Ругер, — а я посмотрю, нет ли чего поесть. В какой-то коробке он отыскал пару шоколадных вафель, торжественно сорвал с них обертку и бросил ее в печку. Огонь вспыхнул с новой силой, и через какое-то время в домике стало тепло и уютно. —Ты здесь живешь? Он пожал плечами. —Это мое место. О нем знаешь только ты. —Почему ты мне его показал? —Потому что ты — именно тот человек, который должен здесь побывать. Он снова улыбнулся, и я обнаружила, что он красивый. Серо-зеленые глаза, такие большие, что казалось: у него непременно должно быть острое зрение. Может быть, он видел даже в темноте. Мы съели вафли, и он спросил, хочу ли я остаться. В домике. С ним. Я засмеялась — некрасивым смехом. Жестким и холодным —Только малышня притворяется, что живет в домике на дереве. — 10 —
|