|
- Здравствуйте, - сказала Лида и чинно подала старухе кулек с конфетами. Еленка вдруг вскочила, точно собираясь бежать, но Авдотья Кузьминична мягко потянула ее на место. Еленка затравленно оглянулась, схватила стакан и залпом выпила водку. Закашлявшись, опустилась на стул, пряча запылавшее лицо. - Вот это да! - удивленно сказал шкипер. - Только чего вспыхнула-то? Чего застеснялась? - Задохнулась она, - сказала старуха. - Полстакана хватила враз. Отдышись да закуси, а то спьянишься. Возьми, Лидуха, стаканы в шкапике, да садитесь к столу, гости дорогие. - Поспел ты, Василий, к самому почину. - Шкипер налил Васе, опять поднял стакан. - Ну, волгари, за Волгу-матушку! - Ох, балабон! - вздохнула старуха. - Талах ведь был, голь перекатная, босота волжская, а меня, единственную дочку, так заговорил, так забалабонил, что из отчего дома в угон взял. - В угон? - удивилась Лида. - Это как же? - А так: нанял тройку, усадил да и махнул на удалых сорок верст без передыху. Поп-пьянчужка обвенчал в селе Кудимове, да с тем и стали мы жить: по Волге мотаться из конца в конец. - Хорошо, мать, жили, - улыбнулся шкипер. - Не было у нас ни кола ни двора, а морщиночки у тебя все-таки от смеха появились. - Жили-то хорошо, а доживаем как? - Ничего, Авдотья Кузьминична: нашего от нас никто не отымет, корня то есть. Добрый у нас с тобой корень: от босоты волжской мы идем, и нет нам ни сносу, ни износу. - Корень, - вздохнула она и нахмурилась. - Изведут этот корень, и чихнуть не поспеем. - Это кто же изведет-то? - поинтересовался старик. - А бабы нынешние, вот эти вот. - И Авдотья Кузьминична сердито ткнула в плечо Еленку. - Да что вы, Авдотья Кузьминична? - удивилась Еленка. - Да за что же вы меня так? - А чего не рожаешь? - строго спросила старуха. - Чего не рожаешь-то, бабонька? - Ой, ну что вы… - Еленка еще ниже опустила голову, то заплетая, то расплетая бахрому льняной скатерти. - Кабы ты одна была, то и бог с тобой, - все так же строго продолжала старуха. - А ныне, куда ни глянь, все такие!… Ездила я прошлой зимой к Зинке, дочке своей. Отдельная квартира, мужик собственный, а детишек - ровнехонько один Андрюшечка. Я глянь-поглянь: у всех так, у всех по одному, а двое - так совсем редко. Ровно мода какая или указ… - Она вздохнула, глянула на Еленку. - Вот и ты, бабонька, такова ж. А жизнь знаешь что такое? Верть-поверть - и смерть. Спохватишься - выть будешь, локти кусать, да поздно, прошел твой час… — 45 —
|