|
- Про это не спрашивают. - Я для дела, - пояснил Егор. - Понимаешь, сынок, турист все едино сюда проникнет, потому как весь лес не огородишь, а один я не услежу. И будет снова Юрию Петровичу расстройство. Ну, конечно, можно надписи туристу сделать: мол, то разрешено, а это запрещено. Только ведь скучно это, надписи-то в лесу, правда? Вот я и удумал: стихи. Хорошие стихи о порядке. И туристу будет весело и нам покойно. - Ладно, - вздохнул Колька. - Попробую. После оды на смерть Ункаса Колька написал только одно стихотворение - про девочку с косичками и про любовь до гроба, - но ничего хорошего из этого не вышло. Оля Кузина показала стихи Вовке Бурьянову, Вовка с гоготом зачитал их классу, и Кольку долго дразнили женихом. Он сильно расстроился и решил навсегда порвать с творчеством. - Для дела разве что. А так - баловство это, тять. - Ну, не скажи, - усомнился Егор. - А песни как же тогда? - Ну, что песни, что песни… Не будешь же ты песни туристам петь, правда? - Не буду, - согласился Егор. - Некогда. Мы их… это… выжжем. На другой день Колька не пошел с отцом в кварталы и подальше отложил спиннинг. Достал тетрадку, карандаш и, хмурясь и сердито шевеля губами, начал сочинять стихи. Дело оказалось трудным, Колька взмок и уморился, но к вечеру выдал первую продукцию. - Ну, слушай, тять, - Колька в поисках вдохновения посмотрел в вечернее небо, откашлялся и зачастил: Граждане туристы, чтобы было чисто, не палите по лесу множество костров. Вы найдите лучше, где дровишек куча И кострище сделано лесником. - Ага, - сказал Егор. - Про кострище - это хорошо, а то еще, не дай бог, лес попалят. Это пойдет, сынок, молодец. - У меня еще про муравьев есть, - объявил Колька, явно польщенный отцовским признанием. - Так,.значит: Я муравей. Я - житель лесной, и дом мой стоит под высокой сосной. Ты мимо пройди и не трогай его, нам больше не надо от вас ничего. - Вот это да! - с чувством сказал Егор. - Это ты здорово сочинил. И складно. - Я завтра еще сочиню! - закричал Колька вдохновенно. - Я, может, целую поэму сочиню! - Надо, чтоб коротко, - уточнил Егор. - Коротко и ясно. Вот как про мурашей. - Будет коротко, - подтвердил Колька. - Коротко и звонко. Оставив Кольку сочинять звонкие стихи, Егор на другой день отправился домой. Настругал досок, сколотил из них щиты, погрузил все на телегу, и многотерпеливая казенная кобыла уже к вечеру тронулась в обратный путь к шалашу возле Черного озера. Старая кобыла шла степенным шагом. Егор сосредоточенно бил комаров и размышлял, что бы еще такое уделать в подведомственном лесу. Может, матерые деревья переметить, чтоб - упаси бог! - не повалил кто на дровишки или на материал. Может, еще что сообразить для туристов, которые, пронюхав про заповедный уголок, теперь уж ни за что не оставят его в покое. А может, действительно переписать всю лесную живность в толстую тетрадь и подарить эту тетрадь Юрию Петровичу: то-то, поди, удивится! — 185 —
|