|
Ламивудин в таблетках, эпивир, сустива. Ретровир.[11] Ломотил от диареи. Все те лекарства, которые я из раза в раз клал на язык под надзором Альмы и якобы глотал, а на самом деле прятал за щекой. Я еще не знал, какое найти им применение. Может, выпью их разом и умру. А может, буду копить их, вместо того чтобы глотать, тем самым совершая пусть медленное, но самоубийство. Забавно, что, даже умирая, человек продолжает бороться за власть. Хочет сам определить способ смерти, назначить точную дату. Наговорит себе чего угодно, лишь бы сохранить видимость контроля. – Джоуи, – сказал Шэй, – угощайся. – Он снова забросил «удочку», на сей раз через проход. – Не шутишь? – недоверчиво спросил Джоуи. В большинстве своем мы притворялись, что Джоуи вовсе не существует. Так было безопаснее для него самого. Никто никогда не обращал на него внимания, а уж тем паче не предлагал ему таких ценностей. – Я хочу! – потребовал Кэллоуэй. Должно быть, он увидел, как щедрый дар проплывал мимо, поскольку его камера находилась между камерами Шэя и Джоуи. – И я, – поддакнул Крэш. Шэй дождался, пока Джоуи заберет жвачку, и осторожно потянул леску на себя, пока не остановился у Кэллоуэя. – Там еще много. – Сколько у тебя пластинок? – спросил Крэш. – Только одна. Вот эта. Вы все, полагаю, видели жвачку в пластинках. Ею можно поделиться с другом. Но как распределить одну несчастную пластинку между семью изголодавшимися мужчинами? Леска Шэя дернулась влево, минуя мою камеру на пути к камере Крэша. – Отщипни и передай дальше, – приказал Шэй. – А может, я хочу целую? – Может. – Да пошел ты! – рявкнул Крэш. – Я заберу всю. – Как хочешь, – ответил Шэй. Я, покачнувшись, встал с нар и присел на корточки. Леска Шэя в этот момент достигла камеры Поджи. – Угощайся, – сказал Шэй. – Но Крэш ведь все забрал… – Угощайся. Донесся шелест фантика. Поджи заговорил, смакуя сокровище во рту: – Я не жевал жвачки с две тысячи первого года. Я уже мог почувствовать ее запах. Видел ее насыщенный розовый цвет, ощущал ее сладость. У меня потекли слюнки. – О боже… – выдохнул Техас. Все, кроме меня, молча жевали. Леска Шэя качнулась между моих стоп. – Попробуй, – настаивал он. Я потянулся к пакетику на конце лески. Поскольку до меня это сделали уже шестеро, я ожидал увидеть лишь кроху, малюсенький огрызок, и это в лучшем случае. Однако, к моему удивлению, пластинка была целая. Я оторвал себе половину и положил ее в рот. Остаток завернул и подергал за леску, после чего та змеей метнулась обратно в камеру Шэя. — 50 —
|