|
Свернув на дорожку, пересекавшую Главный двор по диагонали и проходившую мимо фонтана святого Христофора в направлении «Мистера Рейона», Хойт переключился в регистр своего нормального голоса. «Да? А я представил вас в образе Иисуса, которого уже и распяли, и колесовали, и четвертовали, а он все продолжает талдычить свое: „Толерантность! Толерантность! Будьте терпимы к слабым и убогим, ибо их есть царствие… по крайней мере, земное“. И что вы мне за это сделаете? Вот таким я вас вижу, и все. Вы думаете, что вы такой храбрый еврейский интеллектуал, который не считает нужным опускаться до всякой хрени вроде уважения чувств верующих?» Вот что нужно было ему сказать. Так нет же, этот старый мудила не дал Хойту и рта раскрыть… Да, кто не знает мистера Джерома Квота и его умения разнообразить дискуссию разными дурацкими «интеллектуальными шуточками»: «Мы здесь, в Дьюпонте, ценим свободу слова и с уважением относимся к любой высказанной точке зрения, мистер Торп, однако я позволю себе воспользоваться данной мне университетским уставом властью и в целях обеспечения эффективности учебного процесса предложу перенести ваши разглагольствования на более позднее время. Рекомендую представить вашу теорию общественности сразу после занятий. Уверен, все желающие с ней ознакомиться с удовольствием задержатся в аудитории и прослушают ваше выступление». Ах ты старый, жирный, лысый козел… Студенты, с которыми Хойт сталкивался на дорожке, удивленно, если не сказать – подозрительно, смотрели на него. Ну и хрен с ними, пускай смотрят. Откуда им знать, говорит он сам с собой или нет? В наше время это так запросто и не определишь, ведь мобильник есть у каждого в кампусе, и часто кажется, что человек говорит сам с собой. Все ходят с прижатыми к уху трубками. Те четыре или пять процентов дьюпонтцев, которые никогда не доставали телефон из кармана, были вовсе не ретроградами, отрицавшими удобства мобильной связи, а наоборот, наиболее продвинутыми ее пользователями: к их мобильникам просто прилагалась гарнитура из микрофончика, закрепленного где-то под подбородком, и наушника – такого миниатюрного, что не сразу заметишь, даже если захочешь. Пускай думают, что у него тоже такой мобильник, а если не хотят – да пошли они на хрен. Да, следовало признать, что на этот раз Хойт, наверное, зря полез на рожон… Этому старому лысому жирному слизняку, мистеру Джерому Квоту, удалось-таки сегодня его поиметь. Вонючий жирный старикашка оказался как раз тем шутником, который смеется последним. Но вот все остальные – как они могут сидеть и без возражений слушать всю эту хрень про какие-то «ПК», даже не пытаясь стряхнуть с ушей развешанную на них лапшу? Полное дерьмо… а они, овцы трусливые, сидят и кивают, и даже униженно поддакивают этому старому пердуну каждый раз, когда он задает вопросы. Вот так при всем плюрализме мнений обществу и навязывается одна, якобы единственно правильная точка зрения. И друг за другом люди начинают повторять одни и те же слова, раз за разом ссылаясь на одни и те же авторитеты и выдвигая одинаковые аргументы. Не успеешь оглянуться – и даже те, кто готов был усомниться, что навязываемая им хрень является истиной в последней инстанции, становятся конформистами и предпочитают молчать, боясь быть изгнанными из так называемого приличного общества. Можно подумать, что человек, имеющий отличную от общепринятой точку зрения, – это невоспитанный дикарь, которого нельзя подпускать к нормальным людям, потому что в момент разговора он шумно испортит воздух. — 738 —
|