|
– Шарлотта! Она оглянулась. К ней подошла Беттина, которая спросила озабоченным голосом: – Эй, что случилось? – А что – заметно? – Ну… вообще-то да, – ответила Беттина. – Тебя ведь раскусить – дело нехитрое. Подруги вдвоем вошли в туннель, который подсвечивали изнутри всего две специально подобранные слабенькие лампочки. Лучше уж вообще никакого света чем такой, почему-то подумалось Шарлотте. – Что же я натворила! Какая же я все-таки ду-у-у-у-ура, – сказала она. Она проговорила это громче, чем собиралась, и эхо разнесло слова по всему туннелю. На мгновение «ду-у-у-у-ура» повисло в воздухе, как стон, как жалобный вой, как крик отчаяния. – Да что же уж такого глупого ты натворила? – спросила Беттина. Но Шарлотта ее не слушала. У нее в мозгу словно щелкнул какой-то переключатель, и теперь оставалось только вновь обрести дар речи. Вот тогда первым ее вопросом к подруге будет такой: как найти повод, любой самый дурацкий повод, чтобы позвонить Хойту и чтобы при этом не выглядеть жалкой и умоляющей? Когда Хойт вернулся, в библиотеке были только Вэнс и Джулиан. Вэнс подмигнул ему: – Что-то ты на этот раз припозднился, старик. Ну как, плейбой, удалось… перепихнуться? Хойт плюхнулся в свое персональное кресло и сказал: – Ну-у-у… я бы не сказал – перепихнуться в полном смысле этого слова, но мы над этим работаем. Понял? Ничего, рано или поздно все будет нормально. Мы своего добьемся. А знаете, что я надумал? Приглашу-ка я ее на наш официальный бал. – Что? Эту малолетку? – изумился Джулиан. – А как насчет той – Не-помню-как-зовут? Я ее так и прозвал – Не-помню-как-зовут, потому что ты с ней два месяца… протрахался в полном смысле этого слова, – он ткнул большим пальцем в сторону лестницы, – прежде чем узнал ее имя. Если бы в Книге рекордов Гиннеса была категория «самое долгое анонимное траханье», ты бы наверняка попал в эту книгу, плейбой хренов. Хойт, рассеянно глядя куда-то в пространство перед собой, сказал: – Насчет перепихнуться она была в порядке, мужики. Нет, честно, просто охренеть. Но она дала мне большой отлуп. Даже по телефону со мной больше не разговаривает, твою мать. Вот неблагодарная – считает, что я всего-навсего обычный бабник из клуба. Так прямо и сказала. Вэнс и Джулиан в один голос взвыли. – Бабник! – завопил Джулиан. – Твою мать! Нет уж, девчонку, которая так к тебе относится, приводить нельзя, да и лучше вообще с ней не связываться! – Джулиан прав! – заявил Вэнс. – Еще не хватало привести такую идиотку на официальный бал Сейнт-Рея! Ни хрена, много чести будет! — 428 —
|