Вульгарность и грубость Камиллы вызвали у Шарлотты отвращение. И дело было даже не в потоке омерзительных ругательств. Ее поразило само отношение Камиллы, сама постановка вопроса. В этом было что-то нездоровое. Набрасываясь на обидчика, Камилла как будто нарочно старалась уничтожить в себе все женское. Шарлотта вспомнила, насколько изумленный вид был у парня… Да, его это тоже поразило, застало врасплох… В общем, от всей этой истории у нее остался чрезвычайно неприятный осадок… Девушка посмотрела на Эдама, словно надеясь получить от него какие-то разъяснения, которые помогли бы ей разобраться, в чем дело. Их взгляды встретились. Оказывается, Эдам и сам вот уже некоторое время смотрел на Шарлотту. При этом он продолжал сидеть на ступеньках практически неподвижно. «Что можно прочесть в ее лице? – думал Эдам. – Что ж, по крайней мере, упрека или обвинения в ее взгляде нет. Какая она все-таки… красивая и нежная… чистая… трогательная… гибкие ноги, нежные, изящно очерченные, влажные губы…» Эдам вдруг ощутил, что не только его тянет к Шарлотте, но и она не пытается отдалиться от него, не собирается ничего ему выговаривать или в чем-то обвинять. Это ощущение близости, какого-то взаимного тяготения мгновенно охватило парня целиком. Оно было столь же отчетливым, как любое из пяти чувств. Оно пронизало все его тело, все нервные окончания, мозг… Пораженный этим открытием, Эдам постепенно возвращался к жизни. Шарлотте захотелось обнять его и как-то успокоить. Слишком уж несчастным выглядел сейчас Эдам, продолжающий сидеть на ступеньке в позе полной безнадежности. Сам же он, пусть к нему и вернулась способность двигаться, не пошевелил ни одним мускулом. Он боялся спугнуть это так неожиданно возникшее чувство близости и единства с Шарлоттой. Мир для Эдама сузился до размеров крохотного кокона, где было место только для них двоих. О большем он и мечтать не мог. «Я, конечно, младше него, мне только восемнадцать, – думала тем временем Шарлотта, – и опыта у меня меньше, но, по-моему, кто-то должен сказать ему, что все будет хорошо. А впрочем…» – Что-то заставило девушку отвести взгляд и оборвать ту тонкую нить, что вроде бы связала ее с Эдамом. Из памяти Шарлотты никак не желал уходить образ поверженного великана. Все было бы гораздо проще, если бы он не обратил на нее внимания, не повернулся к ней, не улыбнулся, не подмигнул и не сказал: «Привет». ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
|