|
– Можете ли вы это подтвердить или опровергнуть? – повторил вслед за «ботаником» Хойт, словно пробуя на вкус роскошно звучащее выражение, взятое не то из учебника для журналистов, не то из полицейского протокола. – Подтвердить или опровергнуть?.. Подтвердить или опровергнуть что? Тот факт, что я сижу на собственной заднице? – Он покачал головой и сжал губы, словно произнося про себя: «Вот… с-с-сука». Ботаник с мольбой в голосе забормотал: – Ребята, я просто не могу об этом не спросить. И потом, решать ведь не мне, а вам. Нет, редактор-то с этой историей как-нибудь да разберется! Статья рано или поздно выйдет. Лично мне, да и моему боссу, тоже, хотелось бы, чтобы в университетской газете была в первую очередь изложена ваша версия случившегося. Но на «нет» и суда нет. Придется воспользоваться тем, что расскажут другие. – А что тебе расскажут? – вновь напустился на «ботаника» Вэнс. – Я, например, все никак догнать не могу, что за хрень ты нам втираешь. Эти слова вновь были произнесены слишком эмоционально – не так, как мог бы говорить человек, действительно ни в чем не участвовавший. Хойт поспешил перехватить инициативу. – Видишь тех двух ребят? – спросил Хойт, показывая пальцем на двух студентов, толстых, как откормленные на убой поросята, сидевших через три столика от них и с редким энтузиазмом набивавших животы. – Иди спроси у них. Может, они в курсе. Поинтересуйся. Взгляд мудака-«ботаника» вновь беспокойно заметался от Хойта к Вэнсу и обратно. Воцарилась тишина. Оба приятеля смотрели на позволившего себе проявить излишнюю настырность журналиста с наглым выражением на физиономиях, словно задавая ему вопрос: «Ну, и что ты теперь будешь делать?» «Ботаник» же встал со стула и начал прощаться. – Что ж, ребята, спасибо, что нашли время поговорить со мной… Да, кстати… ют… – Изогнувшись, он вылез из лямок рюкзака, висевшего у него за спиной, порылся в нем и выложил на стол визитную карточку с телефонами «Дейли вэйв» и шариковую ручку. – Если захотите со мной связаться, вот телефон нашей редакции, а номер мобильного я вам сейчас запишу. – И, нацарапав на карточке номер, он протянул ее Хойту. – Спасибо еще раз, – повторил он. Хойт, ничего не говоря, взял карточку за уголок двумя пальцами – не то равнодушно, не то даже с некоторой брезгливостью. При этом он на прощанье одарил мудака-«ботаника» иронической улыбкой первого типа в облегченной версии, давая понять, что разговор окончен. «Ботаник» все понял правильно и без лишних слов направился к выходу из зала. Рюкзак у него был фирменного сиреневого цвета с желтой буквой «D» на клапане. Только последние провинциалы и люди без малейшего вкуса – среди них мудаки-«ботаники» – могли ходить по Дьюпонту с рюкзаками или в одежде с университетской эмблемой. Таким образом они подчеркивали, что сам факт пребывания и обучения в Дьюпонте значил для них очень много. Впрочем, всем было известно, что для любого нормального дьюпонтского студента этот факт действительно значит очень много, и отрицание этого, равно как и подчеркивание, были лишь двумя сторонами культивируемого из поколения в поколение дьюпонтского снобизма. — 277 —
|